## Проклятье Ульмы :was_at: Винтерленд: Восточный город. 1847 год (2 года назад), осень, возвращение Роберта из ФСГ. :created_at: 2018-01-10 IRL :published_at: :hp-tags:Иллурия, Винтерленд, тексты, НРИ, квента ------------ Осень. Казалось, только вчера было лето, а в воздухе уже витает ожидание неизбежной зимы. Даже если это теплые сентябрьские деньки или, как их еще называют, бабье лето. Многое происходит в эту пору. Кто-то начинает убирать урожай в полях и садах, кто-то в лесу. Ведьмы ищут свою добычу повсюду, чтобы успеть до равноденствия собрать дары земные, напитанные летним солнцем. И применить их, если такое понадобится: с южных гор возвращаются юные мужчины. Мальчишки, получившие весной Имя и отправившиеся за воинской наукой к Стражам Границ. Никто не возвращается таким, каким он уехал из дому. Но тьма из-за гор жадна до людской жизни, и некоторые меняются еще и телесно, ускользнув от зла из-за перевалов, но потеряв там частицу себя. Кровавая дань злу, которое мы пока не можем сразить. Иные и не возвращаются вовсе. Роберт Детфлессен возвращался с гор второй раз. Ему повезло измениться в лучшую сторону как духом, так и телом. Из шкодливого мальчишки, источника головной боли овдовевшего отца, он вырос в статного юношу, посерьезневшего и осознавшего, что он - наследник князя Прилесья. А заодно и тема для пересудов и перешептываний. Старики вспоминали былые годы, когда точно так же из Форта возвращался Торвальд, ровесники баяли о своих и его подвигах, местами безбожно привирая, а девчонки.. Ну это всякий знает, незачем пересказывать. И лишь до одного края города волны этих разговоров не доходили, словно бы разбиваясь о скалы. У южных ворот жили ведьмы, жили как заповедано, из года в год одинаково, следуя за природой не людской, а лесной. За последние несколько лет, однако, этот распорядок нарушался несколько раз. Впервые - года три назад - старуха Ульма на исходе зимы уехала из города, а вернулась с девчонкой. Тощая, забитая, на лицо странная - не похожа на винтерлендских, а вроде и не поймешь, что не так - и до поры даже никто и имени ее не слышал. Мелкая, пигалица, найденыш - кто первым сказал "ведьминское отродье"? Ан нет, Урсула. Урсула у Ульмы-карги. А во второй раз, год назад, по весне, только снег сошел, Ульма прознала, раньше, чем гонцы князю принесли весть: Дальний город вымерз, и все люди из него пропали. Это норрастаденцы узнали, когда дороги на север стали проезжими. Винтерленд только кажется большим, если до родичей пять дней одинокого пути. Но сейчас он сжался от ужаса, и до всех городов дотянулось леденящее сердца видение заброшенного города. С ним все в порядке, но ни людей, ни огня.. ни души. Ульма отправилась на собрание Ковена винтерлендских ведьм, теперь уже четырех, а не пяти. А о чем они там говорили, что выяснили, знают только они сами и, может быть, князья.. насколько их посвятили в детали. Тень этой трагедии витала над Зимними землями все лето и оставила след во многих семьях. И в "семье" Ульмы тоже: у старухи и слабосильной девчонки появился помощник, Керн-дурачок. Он с матерью на зиму приехал в Восточный город из Дальнего. По весне, когда все вскрылось, мать заполошно сбежала домой.. и никто о ней больше не слышал. А сын остался здесь. Куда сироту девать? Имя у него уже было, да в Форт его посылать было бесполезно - разум все равно что у дитяти. А это значило верную смерть в горах. Ну вот и отдали его ведьме - ведьмы, знамо дело, сироток только и жаждут прибрать к рукам. И стал Керн им прислужником. Про них тоже ходили слухи, практически постоянно, но им все было как с гуся вода. Кто на ведьму управа? Сестры её да князь. Если уж весь город на вече скажет - князь, безлепие творит прокл**я**тая, яви милость свою над нами, тогда да. А покуда на завалинках кости ей перемывают и плачутся друг дружке: "*где это видано, чтобы то да сё*",- все будет как будет. Пока князь с ведьмой переругивается как Торвальд с Ульмой, а не как два защитника своих земель, и не звучат вслух Имена и слова проклятий, жизнь в Прилесье идет своим чередом. Пока наследник Торвальда общается с наследницей Ульмы как обычный подросток... Или нет? ---------- Как-то так получилось, что довольно быстро после ее приезда в Восточный, Роберт взял Урсулу под свою опеку. Почему? Может быть, это была благодарность им за свое лечение - в ту пору мальчишка ухитрился сломать себе руку, изучая крышу замка. Или за своего младшего брата Акселя - болезненного ребенка, лишившего их обоих матери. Так что свои первые лекарские знания Урсула получала именно на младших Детфлессенах. И опека Роберта пошла ей на пользу - она укрепила характер девочки в безопасности, а не в угрюмом противостоянии местным. Уже через год вестфьордские, если бы кто-то из них оказался здесь, вовсе бы и не узнали Уську-белоручку, тоскливо разбиравшую рыбу у рыбаков и жавшуюся к маме и их орку. Да кому нужен этот Вестфьорд? В Прилесье у нее есть дело жизни, у нее есть Имя, она может делать такое, что никто в городе кроме старух не умеет. Хоть и тяжело этот мешок колдовства таскать за Ульмой. А когда-нибудь это будет ее мешок, и она будет так же грозно выговаривать селянам, что так жить нельзя, а ее будут слушаться и заискивающе просить помочь. И это уже было, когда Ульма уехала к ковену: две седмицы главной была Урсула. Да и вообще много тогда произошло. Жалко, Роберту не похвастаться - он уехал на юг, и все никак не возвращается. Вот приедет, тогда каждый будет про свое рассказывать. Когда же, ну когда? И вот, вернулся. Первую седмицу он заново привыкал к родному городу, изменившемуся за два года, вникал в дела отца. И когда смог вырваться из такой новой взрослой жизни, он решил наконец проведать последний осколок жизни старой. Ему хотелось увидеть, как изменилась она, и рассказать то, что он понял в своих путешествиях. И отдать подарок - Ульма привезла Урсулу из Вестфьорда, значит, в Южном девушка никогда не бывала? Нельзя сказать, что он волновался. В конце концов, это не сравнится с жизнью в патрулях, когда опасности начинают мерещиться просто повсюду (а камень ли это?), и тебя успокаивает лишь касание серебра, да и то не надолго. А это всего лишь девчонка. Ну, тогда девчонка, теперь - девушка. *А вдруг уже - женщина? Хотя нет, глупости. У остальных парней кишка тонка к ней подойти. А он - сможет.* С такими мыслями Детфлессен отправился к дому ведьм. Они жили рядом с южными воротами, так что в теплое время года им было легко выбираться в лес, хотя на зиму эти ворота запирали. Может, они и сейчас ушли? Хотя лучше бы с Урсулой поговорить с глазу на глаз, без старухи и ее ворона. Черная птица порой смотрела словно в самую душу, было очень неприятно. Дом ни чуть не отличался от последних воспоминаний о нем. Крепкая изба, еще Урсулиной ученице прослужит весь век. Или, может - дочери? Её и... *Нет, подожди, друг, не торопись ты так, а то еще успеешь.* Роберт толкнул скрипящую калитку. Впрочем, обитатель двора никак на это не отреагировал. У стены дома над поленницей стоял детина и выравнивал на колоде очередное полено. Сделав это, он распрямился, и оказалось, что тот почти на голову выше Роберта - хотя княжич и сам на рост не жаловался. -- Эмм.. здравствуй! - встреча чуть сбила Роберта с толку, но он быстро перешел на "княжеский" тон, - Что ж, ведьмам отрабатываешь за помощь? Дровосек наконец заметил, что кто-то пришел, и повернулся к Роберту. Черты его лица выдавали в нем орочью кровь, и Роберт его совершенно не помнил. Он скользнул по Детфлессену взглядом: -- Живу тут. Ульма и Уся мне помогают, и я им, - ответил. При слове "Уся" лицо верзилы озарила детская улыбка. "*Что это вообще за гаврик?*" - с неудовольствием подумал Роберт, - "*Ульма батрака себе нашла, или.. Эээ..* Уся?". -- А Уся.. то есть Урсула.. - парень случайно повторил это вслух, но выкрутиться ему не дали. Из приоткрытого окошка раздался резкий голос: -- Керн, пришел кто? Так не задерживай людей, и у самого работа есть еще! - голос принадлежал, конечно, Ульме. И складывалось ощущение, что она прекрасно знала, кто там пришел, но предпочитала играть в дурочку. -- Ну, - пожал плечами Керн и вернулся к работе. Все остальное для него словно перестало существовать. Роберт только покачал головой и толкнул дверь ведьминской избушки. ---------- Когда глаза юноши привыкли к полумраку комнаты после яркого света на улице, он увидел сидящую на лавке старуху. Старухой она была на всей памяти отца Роберта, Торвальда, а может, и на памяти его отца, хотя деда как раз сам Роберт и не знал, ибо родился уже после его смерти. Неподалеку от Ульмы на насесте сидел ворон и зорко смотрел на гостя. Урсулы видно не было. -- Ох, кто нас посетил, - удивленно воскликнула ведьма, - сам господин наследник? Прямиком с Гибельных гор? Стражем был, с доблестью вернулся, отцова надёжа.. А ведь вроде только вчера из мамки доставала.. -- Не надо это всё, *ведающая*, - Роберт болезненно поморщился. Он все еще не мог простить колдунье, что та предложила родителям выбирать между жизнью княгини Роксаны и жизнью малыша Акселя, не попытавшись спасти обоих. Ворон, словно уловив настроение княжича, раздраженно каркнул. -- Ну не надо так не надо, - ответила Ульма совершенно иным тоном, - сказывай, с чем пришел, что беспокоит, - в ее глазах мелькнул хитрый огонёк, но Роберт этого не заметил. -- А.. а что за Керн такой? Не помню его у нас, - пришел он сюда не за этим, но это его беспокоило. -- Из дальних он. Отец с городом исчез, а мать здесь с ума сошла и сгинула. Вот и остался один. А все сироты ведьмам достаются. Смотри, силища какая! Хоть будет кто по дому все делать. Не от Уськи-белоручки помощи же ждать, - на этих словах Ульма вздохнула так, словно была настоящей бабушкой Урсулы, крайне разочарованной своей внучкой-неумехой. -- Ну, неправда это: Вы всегда ее хвалите, когда она не слышит. Отцу, например, - возразил Роберт. Что ж, с Керном все было ясно. Не ровня. -- И тут ты прав, ой, прав. Кто ж еще её похвалит, как не я? Вот и сегодня, по холодку еще в лес ушла, золотце моё, - Ульма снова зачастила скороговоркой, но потом, замолчав, поднялась и подошла вплотную к Детфлессену. -- А вот *ты* уйдешь отсюда до того, как она вернется, и больше чтоб не смел переступать мой порог. Понял? ---------- Урсула шла по улице, разгоняя пыль босыми ногами. Ступни были все зеленые от травы. Поход в лес удался, да и лишней возможностью отдохнуть от Ульминого ворчания было грешно не воспользоваться. Видимо, на радостях девочка и запихнула в заплечную сумку столько, что сейчас еле несла, то и дело останавливаясь отдышаться. Смотрела она при этом только вниз, так что Роберта, медленно бредущего в противоположную от ведьминского дома сторону, она и не заметила. От улицы до калитки сумку уже волокли прямо по земле. Скрипучая - вечно руки не доходят! - калитка впустила умаявшуюся Урсулу во двор. -- Уууууухх.. Кеееерн.. - устало протянула девочка, - я веееернулась. -- Уся, - отозвался парень, - из лесу. Уся слабо кивнула. Керн легким движением поднял Урсулу на руки и усадил на лавку у избы. Под лавку же перекочевал и рюкзак. Орк потоптался, потом присел сам. Ведьмочка вытянулась по длине лавки, положив голову ему на колени. -- Хорошо сейчас в лесу.. Жаль, тебя не пустили со мной. У вас тут скука одна, небось? - Керн только пожал плечами, вот и понимай его как хочешь. -- Ну, Ульма ни над кем не издевалась, как обычно? Вообще, кто-нибудь приходил-то? Керн задумался: -- К тебе этот приходил... Какой-то из собственных Урсулиных пациентов? А кто? Керна-то не допросишься, чтобы описал понятно. Только и будет угадайка: "Кто?" "Этот" "Как выглядел-то?" "Ну, такой". Проще еще немного полежать, подпав под несуетливость друга. Еще немного.. -- Подъем, лежебока! - веселое ворчание наставницы привычно заставило Урсулу подскочить на лавке. -- Я всё-всё набрала, что надо было, да еле дотащила! - быстро сказала в оправдание своей лени ученица. -- Ой ли? - старуха прищурилась, подошла к мешку, покопалась в нем, потом попробовала поднять. Крякнула. -- Ладно, неча лежать, пошли разбирать добро. Расщедрился Дедушка в этом году, да и травы наши тоже хорошо растут. Урсула взяла мешок и пошла за ведьмой. Уже заходя в сени, она спросила: -- Керн говорит, будто приходил кто за мной. Только непонятнее обычного объясняет. Кто был-то? Ульма, пропустив ученицу в комнату, ответила странным голосом: -- Сынок княжеский. -- Роберт? Роберт! Приехал наконец-то, - девушка от радости бросила сумку на пол, - встретиться бы.. после трав, - последние слова она добавила тоном "прилежной ученицы" и выдержав паузу. -- Никуда не пойдешь, прежде чем мы с тобой поговорим. Пора, значит, настала. -- Бабушка? Какая пора? - девчонка не понимала наставницу, а это, обычно, предвещало какие-нибудь колдовские разговоры. -- Тащи миски и слушай меня.. ---------- ---------------------------