Revision of Winterland-Ursula

KarelWintersky ревизий этого фрагмента 1756311877. К ревизии

8 files changed, 1870 insertions

00. \320\276\321\200\320\270\320\263\320\270\320\275\320\260\320\273 (Ulma curse).md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,118 @@
1	+	## Проклятье Ульмы
2	+
3	+	:was_at: Винтерленд: Восточный город. 1847 год (2 года назад), осень, возвращение Роберта из ФСГ.
4	+	:created_at: 2018-01-10 IRL
5	+	:published_at:
6	+	:hp-tags:Иллурия, Винтерленд, тексты, НРИ, квента
7	+
8	+	------------
9	+	Осень. Казалось, только вчера было лето, а в воздухе уже витает ожидание неизбежной зимы. Даже если это теплые сентябрьские деньки или, как их еще называют, бабье лето. Многое происходит в эту пору. Кто-то начинает убирать урожай в полях и садах, кто-то в лесу. Ведьмы ищут свою добычу повсюду, чтобы успеть до равноденствия собрать дары земные, напитанные летним солнцем. И применить их, если такое понадобится: с южных гор возвращаются юные мужчины. Мальчишки, получившие весной Имя и отправившиеся за воинской наукой к Стражам Границ. Никто не возвращается таким, каким он уехал из дому. Но тьма из-за гор жадна до людской жизни, и некоторые меняются еще и телесно, ускользнув от зла из-за перевалов, но потеряв там частицу себя. Кровавая дань злу, которое мы пока не можем сразить. Иные и не возвращаются вовсе.
10	+
11	+	Роберт Детфлессен возвращался с гор второй раз. Ему повезло измениться в лучшую сторону как духом, так и телом. Из шкодливого мальчишки, источника головной боли овдовевшего отца, он вырос в статного юношу, посерьезневшего и осознавшего, что он - наследник князя Прилесья. А заодно и тема для пересудов и перешептываний. Старики вспоминали былые годы, когда точно так же из Форта возвращался Торвальд, ровесники баяли о своих и его подвигах, местами безбожно привирая, а девчонки.. Ну это всякий знает, незачем пересказывать.
12	+
13	+	И лишь до одного края города волны этих разговоров не доходили, словно бы разбиваясь о скалы. У южных ворот жили ведьмы, жили как заповедано, из года в год одинаково, следуя за природой не людской, а лесной. За последние несколько лет, однако, этот распорядок нарушался несколько раз. Впервые - года три назад - старуха Ульма на исходе зимы уехала из города, а вернулась с девчонкой. Тощая, забитая, на лицо странная - не похожа на винтерлендских, а вроде и не поймешь, что не так - и до поры даже никто и имени ее не слышал. Мелкая, пигалица, найденыш - кто первым сказал "ведьминское отродье"? Ан нет, Урсула. Урсула у Ульмы-карги.
14	+
15	+	А во второй раз, год назад, по весне, только снег сошел, Ульма прознала, раньше, чем гонцы князю принесли весть: Дальний город вымерз, и все люди из него пропали. Это норрастаденцы узнали, когда дороги на север стали проезжими. Винтерленд только кажется большим, если до родичей пять дней одинокого пути. Но сейчас он сжался от ужаса, и до всех городов дотянулось леденящее сердца видение заброшенного города. С ним все в порядке, но ни людей, ни огня.. ни души. Ульма отправилась на собрание Ковена винтерлендских ведьм, теперь уже четырех, а не пяти. А о чем они там говорили, что выяснили, знают только они сами и, может быть, князья.. насколько их посвятили в детали. Тень этой трагедии витала над Зимними землями все лето и оставила след во многих семьях. И в "семье" Ульмы тоже: у старухи и слабосильной девчонки появился помощник, Керн-дурачок. Он с матерью на зиму приехал в Восточный город из Дальнего. По весне, когда все вскрылось, мать заполошно сбежала домой.. и никто о ней больше не слышал. А сын остался здесь. Куда сироту девать? Имя у него уже было, да в Форт его посылать было бесполезно - разум все равно что у дитяти. А это значило верную смерть в горах. Ну вот и отдали его ведьме - ведьмы, знамо дело, сироток только и жаждут прибрать к рукам. И стал Керн им прислужником.
16	+
17	+	Про них тоже ходили слухи, практически постоянно, но им все было как с гуся вода. Кто на ведьму управа? Сестры её да князь. Если уж весь город на вече скажет - князь, безлепие творит проклятая, яви милость свою над нами, тогда да. А покуда на завалинках кости ей перемывают и плачутся друг дружке: "где это видано, чтобы то да сё",- все будет как будет. Пока князь с ведьмой переругивается как Торвальд с Ульмой, а не как два защитника своих земель, и не звучат вслух Имена и слова проклятий, жизнь в Прилесье идет своим чередом. Пока наследник Торвальда общается с наследницей Ульмы как обычный подросток... Или нет?
18	+
19	+	----------
20	+
21	+	Как-то так получилось, что довольно быстро после ее приезда в Восточный, Роберт взял Урсулу под свою опеку. Почему? Может быть, это была благодарность им за свое лечение - в ту пору мальчишка ухитрился сломать себе руку, изучая крышу замка. Или за своего младшего брата Акселя - болезненного ребенка, лишившего их обоих матери. Так что свои первые лекарские знания Урсула получала именно на младших Детфлессенах. И опека Роберта пошла ей на пользу - она укрепила характер девочки в безопасности, а не в угрюмом противостоянии местным. Уже через год вестфьордские, если бы кто-то из них оказался здесь, вовсе бы и не узнали Уську-белоручку, тоскливо разбиравшую рыбу у рыбаков и жавшуюся к маме и их орку. Да кому нужен этот Вестфьорд? В Прилесье у нее есть дело жизни, у нее есть Имя, она может делать такое, что никто в городе кроме старух не умеет. Хоть и тяжело этот мешок колдовства таскать за Ульмой. А когда-нибудь это будет ее мешок, и она будет так же грозно выговаривать селянам, что так жить нельзя, а ее будут слушаться и заискивающе просить помочь. И это уже было, когда Ульма уехала к ковену: две седмицы главной была Урсула. Да и вообще много тогда произошло. Жалко, Роберту не похвастаться - он уехал на юг, и все никак не возвращается. Вот приедет, тогда каждый будет про свое рассказывать. Когда же, ну когда?
22	+
23	+	И вот, вернулся. Первую седмицу он заново привыкал к родному городу, изменившемуся за два года, вникал в дела отца. И когда смог вырваться из такой новой взрослой жизни, он решил наконец проведать последний осколок жизни старой. Ему хотелось увидеть, как изменилась она, и рассказать то, что он понял в своих путешествиях. И отдать подарок - Ульма привезла Урсулу из Вестфьорда, значит, в Южном девушка никогда не бывала?
24	+
25	+	Нельзя сказать, что он волновался. В конце концов, это не сравнится с жизнью в патрулях, когда опасности начинают мерещиться просто повсюду (а камень ли это?), и тебя успокаивает лишь касание серебра, да и то не надолго. А это всего лишь девчонка. Ну, тогда девчонка, теперь - девушка. А вдруг уже - женщина? Хотя нет, глупости. У остальных парней кишка тонка к ней подойти. А он - сможет.
26	+
27	+	С такими мыслями Детфлессен отправился к дому ведьм. Они жили рядом с южными воротами, так что в теплое время года им было легко выбираться в лес, хотя на зиму эти ворота запирали. Может, они и сейчас ушли? Хотя лучше бы с Урсулой поговорить с глазу на глаз, без старухи и ее ворона. Черная птица порой смотрела словно в самую душу, было очень неприятно.
28	+
29	+	Дом ни чуть не отличался от последних воспоминаний о нем. Крепкая изба, еще Урсулиной ученице прослужит весь век. Или, может - дочери? Её и... Нет, подожди, друг, не торопись ты так, а то еще успеешь. Роберт толкнул скрипящую калитку. Впрочем, обитатель двора никак на это не отреагировал.
30	+
31	+	У стены дома над поленницей стоял детина и выравнивал на колоде очередное полено. Сделав это, он распрямился, и оказалось, что тот почти на голову выше Роберта - хотя княжич и сам на рост не жаловался.
32	+
33	+	-- Эмм.. здравствуй! - встреча чуть сбила Роберта с толку, но он быстро перешел на "княжеский" тон, - Что ж, ведьмам отрабатываешь за помощь?
34	+
35	+	Дровосек наконец заметил, что кто-то пришел, и повернулся к Роберту. Черты его лица выдавали в нем орочью кровь, и Роберт его совершенно не помнил. Он скользнул по Детфлессену взглядом:
36	+
37	+	-- Живу тут. Ульма и Уся мне помогают, и я им, - ответил. При слове "Уся" лицо верзилы озарила детская улыбка.
38	+
39	+	"Что это вообще за гаврик?" - с неудовольствием подумал Роберт, - "Ульма батрака себе нашла, или.. Эээ.. Уся?".
40	+
41	+	-- А Уся.. то есть Урсула.. - парень случайно повторил это вслух, но выкрутиться ему не дали. Из приоткрытого окошка раздался резкий голос:
42	+
43	+	-- Керн, пришел кто? Так не задерживай людей, и у самого работа есть еще! - голос принадлежал, конечно, Ульме. И складывалось ощущение, что она прекрасно знала, кто там пришел, но предпочитала играть в дурочку.
44	+
45	+	-- Ну, - пожал плечами Керн и вернулся к работе. Все остальное для него словно перестало существовать.
46	+
47	+	Роберт только покачал головой и толкнул дверь ведьминской избушки.
48	+
49	+	----------
50	+
51	+	Когда глаза юноши привыкли к полумраку комнаты после яркого света на улице, он увидел сидящую на лавке старуху. Старухой она была на всей памяти отца Роберта, Торвальда, а может, и на памяти его отца, хотя деда как раз сам Роберт и не знал, ибо родился уже после его смерти. Неподалеку от Ульмы на насесте сидел ворон и зорко смотрел на гостя. Урсулы видно не было.
52	+
53	+	-- Ох, кто нас посетил, - удивленно воскликнула ведьма, - сам господин наследник? Прямиком с Гибельных гор? Стражем был, с доблестью вернулся, отцова надёжа.. А ведь вроде только вчера из мамки доставала..
54	+
55	+	-- Не надо это всё, ведающая, - Роберт болезненно поморщился. Он все еще не мог простить колдунье, что та предложила родителям выбирать между жизнью княгини Роксаны и жизнью малыша Акселя, не попытавшись спасти обоих. Ворон, словно уловив настроение княжича, раздраженно каркнул.
56	+
57	+	-- Ну не надо так не надо, - ответила Ульма совершенно иным тоном, - сказывай, с чем пришел, что беспокоит, - в ее глазах мелькнул хитрый огонёк, но Роберт этого не заметил.
58	+
59	+	-- А.. а что за Керн такой? Не помню его у нас, - пришел он сюда не за этим, но это его беспокоило.
60	+
61	+	-- Из дальних он. Отец с городом исчез, а мать здесь с ума сошла и сгинула. Вот и остался один. А все сироты ведьмам достаются. Смотри, силища какая! Хоть будет кто по дому все делать. Не от Уськи-белоручки помощи же ждать, - на этих словах Ульма вздохнула так, словно была настоящей бабушкой Урсулы, крайне разочарованной своей внучкой-неумехой.
62	+
63	+	-- Ну, неправда это: Вы всегда ее хвалите, когда она не слышит. Отцу, например, - возразил Роберт. Что ж, с Керном все было ясно. Не ровня.
64	+
65	+	-- И тут ты прав, ой, прав. Кто ж еще её похвалит, как не я? Вот и сегодня, по холодку еще в лес ушла, золотце моё, - Ульма снова зачастила скороговоркой, но потом, замолчав, поднялась и подошла вплотную к Детфлессену.
66	+
67	+	-- А вот ты уйдешь отсюда до того, как она вернется, и больше чтоб не смел переступать мой порог. Понял?
68	+
69	+	----------
70	+
71	+	Урсула шла по улице, разгоняя пыль босыми ногами. Ступни были все зеленые от травы. Поход в лес удался, да и лишней возможностью отдохнуть от Ульминого ворчания было грешно не воспользоваться. Видимо, на радостях девочка и запихнула в заплечную сумку столько, что сейчас еле несла, то и дело останавливаясь отдышаться. Смотрела она при этом только вниз, так что Роберта, медленно бредущего в противоположную от ведьминского дома сторону, она и не заметила.
72	+
73	+	От улицы до калитки сумку уже волокли прямо по земле. Скрипучая - вечно руки не доходят! - калитка впустила умаявшуюся Урсулу во двор.
74	+
75	+	-- Уууууухх.. Кеееерн.. - устало протянула девочка, - я веееернулась.
76	+
77	+	-- Уся, - отозвался парень, - из лесу.
78	+
79	+	Уся слабо кивнула. Керн легким движением поднял Урсулу на руки и усадил на лавку у избы. Под лавку же перекочевал и рюкзак. Орк потоптался, потом присел сам. Ведьмочка вытянулась по длине лавки, положив голову ему на колени.
80	+
81	+	-- Хорошо сейчас в лесу.. Жаль, тебя не пустили со мной. У вас тут скука одна, небось? - Керн только пожал плечами, вот и понимай его как хочешь.
82	+
83	+	-- Ну, Ульма ни над кем не издевалась, как обычно? Вообще, кто-нибудь приходил-то?
84	+
85	+	Керн задумался:
86	+
87	+	-- К тебе этот приходил...
88	+
89	+	Какой-то из собственных Урсулиных пациентов? А кто? Керна-то не допросишься, чтобы описал понятно. Только и будет угадайка: "Кто?" "Этот" "Как выглядел-то?" "Ну, такой". Проще еще немного полежать, подпав под несуетливость друга. Еще немного..
90	+
91	+	-- Подъем, лежебока! - веселое ворчание наставницы привычно заставило Урсулу подскочить на лавке.
92	+
93	+	-- Я всё-всё набрала, что надо было, да еле дотащила! - быстро сказала в оправдание своей лени ученица.
94	+
95	+	-- Ой ли? - старуха прищурилась, подошла к мешку, покопалась в нем, потом попробовала поднять. Крякнула.
96	+
97	+	-- Ладно, неча лежать, пошли разбирать добро. Расщедрился Дедушка в этом году, да и травы наши тоже хорошо растут.
98	+	Урсула взяла мешок и пошла за ведьмой. Уже заходя в сени, она спросила:
99	+
100	+	-- Керн говорит, будто приходил кто за мной. Только непонятнее обычного объясняет. Кто был-то?
101	+
102	+	Ульма, пропустив ученицу в комнату, ответила странным голосом:
103	+
104	+	-- Сынок княжеский.
105	+
106	+	-- Роберт? Роберт! Приехал наконец-то, - девушка от радости бросила сумку на пол, - встретиться бы.. после трав, - последние слова она добавила тоном "прилежной ученицы" и выдержав паузу.
107	+
108	+	-- Никуда не пойдешь, прежде чем мы с тобой поговорим. Пора, значит, настала.
109	+
110	+	-- Бабушка? Какая пора? - девчонка не понимала наставницу, а это, обычно, предвещало какие-нибудь колдовские разговоры.
111	+
112	+	-- Тащи миски и слушай меня..
113	+
114	+
115	+	----------
116	+
117	+
118	+	---------------------------

01. \320\220\320\275\320\260\320\273\320\270\320\267 \320\276\321\200\320\270\320\263\320\270\320\275\320\260\320\273\320\260.md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,40 @@
1	+	### Анализ сюжета и персонажей
2	+
3	+	Общая картина:
4	+	Перед нами мир Винтерленда, суровый фэнтези-мир с скандинавскими мотивами, где магия (ведьмовство) — неотъемлемая, но настороженно принимаемая часть жизни. Общество патриархальное, с сильной воинской традицией (Стражи Границ). Главный конфликт — внешняя угроза («тьма из-за гор») и внутренние социальные напряжения между обычными людьми, знатью и ведьмами.
5	+
6	+	Действующие лица и их мотивация:
7	+
8	+	1. Роберт Детфлессен: Наследник князя. Повзрослел, прошел суровую школу в горах, хочет вернуться к старой жизни, но обнаруживает, что все изменилось. Его мотивация — ностальгия, интерес к Урсуле (возможно, романтический), желание поделиться новым опытом и защитная опека над ней. Столкнулся с неожиданным конкурентом (Керном) и откровенной враждебностью со стороны Ульмы.
9	+
10	+	2. Урсула: Приемная внучка/ученица Ульмы. Прошла путь из забитой сироты в уверенную молодую ведьму, нашедшую свое место и purpose в жизни. Ее мотивация — стать полноценной ведьмой, получить признание, продолжить дело Ульмы. Она с теплотой и нетерпением ждет возвращения Роберта — своего главного друга и защитника из «старого мира».
11	+
12	+	3. Ульма: Старая, могущественная и циничная ведьма. Выполняет роль защитницы общины, но методы ее жестки, а мотивы часто непонятны и эгоистичны. Ее ключевая мотивация в данном эпизоде — разделить Урсулу и Роберта. Причины могут быть разными: страх потерять ученицу, знание некоего пророчества или проклятия, связанного с их родом, или просто желание сохранить власть над Урсулой.
13	+
14	+	4. Керн: Новый персонаж, «дурачок» с орочьей кровью, физически сильный, но умственно остался ребенком. Служит символом произошедшей трагедии (гибель Дальнего города) и яблоком раздора. Его мотивация проста — преданность Ульме и особенно Урсуле, которая, вероятно, относится к нему с добротой. Он — живое напоминание, что мир жесток, и «сила» бывает разной.
15	+
16	+
17	+	Сильные стороны:
18	+
19	+	- Глубокий мир: Чувствуется история, традиции, социальные структуры.
20	+
21	+	- Неоднозначность: Ульма — не просто «злая ведьма», у ее действий есть причины. Роберт — не идеальный принц, в нем есть обида и ревность.
22	+
23	+	- Динамика отношений: Треугольник Роберт-Урсула-Керн и тайный конфликт Роберт-Ульма задают отличную напряженность.
24	+
25	+	- Язык и стиль: Очень атмосферно, выдержанно.
26	+
27	+
28	+	Слабые места / что можно сделать интереснее:
29	+
30	+	1. Немного предсказуемый конфликт: «Старая ведьма прогоняет жениха от своей воспитанницы» — классический троп. Нужно усилить уникальность.
31	+
32	+	- Предложение: Сделать угрозу со стороны Ульмы более конкретной и мистической. Не просто «уйди», а «если ты не отступишь, с ней случится то-то и то-то из-за проклятия наших родов». Это придаст глубины и ее мотивации, и всему миру.
33	+
34	+	2. Керн как инструмент: Пока он больше функция (силач, причина для ревности), чем персонаж.
35	+
36	+	- Предложение: Намекнуть, что его «дурашливость» — не просто травма, а maybe следствие контакта с той самой «тьмой», сделавшей его проводником или ключом к чему-то. Или показать, что его детская чистота и преданность дают Урсуле какую-то магическую поддержку, которую не может дать Роберт.
37	+
38	+	3. Пассивность Урсулы: В этом фрагменте она объект спора, а не активный действующий субъект.
39	+
40	+	- Предложение: В продолжении важно дать ей выбор. Чтобы не Ульма просто ей что-то приказала, а поставила перед фактом или раскрыла правду, вынудив Урсулу самой принимать сложное решение.

01. \320\232\320\273\321\216\321\207 \320\270 \320\237\320\265\321\207\320\260\321\202\321\214 (\320\263\320\265\320\275\320\265\321\200\320\260\321\206\320\270\321\217 \320\261\320\265\320\267 \320\277\320\276\320\264\321\201\320\272\320\260\320\267\320\276\320\272).md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,601 @@
1	+	## Часть 1: Возвращение
2	+	это оригинальный рассказ
3	+	## Часть 2: Рассказ о судьбе
4	+	Урсула замерла на пороге, глядя в неожиданно суровое лицо наставницы. «Пора»? Какая пора? В голове пронеслись обрывки полузабытых разговоров у ковена, таинственные намеки Ульмы на «цену крови» и «долг ведьмы». Обычно такие речи предшествовали чему-то очень важному и очень неприятному.
5	+
6	+	— Говори, бабушка, — тихо сказала Урсула, отодвигая миски с травами. Весь ее радостный настрой испарился, словно его и не было.
7	+
8	+	Ульма тяжело опустилась на скамью, ее костлявые пальцы сцепились на коленях. Даже ворон на насесте наклонил голову, внимая.
9	+
10	+	— Два года назад, когда Дальний вымерз, ковен искал причину, — начала ведьма, и голос ее звучал глухо, будто из-под земли. — Искали и нашли. Не просто мороз это был, дитя. Мороз — это следствие. Это дыра. Дыра в реальности, из которой тянет холодом иного мира. И заделывать ее нам, старухам, сил уже не хватает.
11	+
12	+	Урсула слушала, не дыша. Она помнила тот всепоглощающий ужас, витавший над городом.
13	+
14	+	— И что? Мы нашли способ? — прошептала она.
15	+
16	+	— Нашли, — Ульма резко подняла на нее взгляд. — Не «мы». Ты. В тебе кровь не только вестфьордских рыбаков, девочка. В тебе кровь северных ледяных духов, тех, что могут говорить с холодом и запирать двери между мирами. Я вытащила тебя из того прибрежного дерьма не из жалости. Ты — ключ. Единственный, кто может залатать ту дыру.
17	+
18	+	Сердце Урсулы упало куда-то в пятки. Она вдруг поняла, почему Ульма всегда была так к ней сурова, так требовательна. Не просто ведьмой ее готовили. Ее готовили в жертву.
19	+
20	+	— И... что нужно сделать? — голос ее дрогнул.
21	+
22	+	— Нужно поехать туда. И остаться. Навсегда. Твоя жизнь станет печатью, что будет держать ту тьму взаперти. Это и есть твой долг. Твое предназначение. Тот самый разговор, что пора было иметь.
23	+
24	+	В избушке повисла гнетущая тишина. Урсула смотрела на руки — руки, которые учились лечить, собирать травы, помогать. А теперь они должны были стать инструментом для вечного заточения.
25	+
26	+	— А Роберт? — вырвалось у нее, прежде чем она успела осознать.
27	+
28	+	Лицо Ульмы исказилось гримасой презрения.
29	+
30	+	— Вот именно поэтому он и не должен сюда ходить! Потому что ты вместо судьбы всего Винтерленда думаешь о том, как бы с мальчишкой погулять! Он — наследник князя. Его долг — жениться на знатной, родить детей и править. А твой долг — умереть в одиночестве во льдах, чтобы он и его дети могли жить! Вы не можете быть вместе. Ваши дороги ведут в разные стороны. Он — к трону. Ты — к жертвенному камню. И чем раньше ты это поймешь, тем менее болезненным будет разрыв.
31	+
32	+	Слезы выступили на глазах Урсулы, но она смахнула их с яростью.
33	+
34	+	— Ты солгала мне. Всю мою жизнь. Ты вырастила меня не как ученицу, а как ягненка на убой.
35	+
36	+	— Я вырастила тебя как ОРУЖИЕ! — рявкнула Ульма, впервые повысив голос. Ворон взлетел с насеста с тревожным криком. — Оружие не ноют и не вздыхают по глупым мальчишкам! Тебя ждет величайшая честь — спасти тысячи жизней! А ты плачешь об одной?
37	+
38	+	Дверь скрипнула. На пороге стоял Керн, его простое лицо было искажено беспокойством. Он слышал крики.
39	+
40	+	— Уся? Плохо? — он сделал шаг внутрь, огромный и неуклюжий, готовый защитить.
41	+
42	+	Ульма взглянула на него, и ее гнев словно поутих, сменившись холодной расчетливостью.
43	+
44	+	— Вот видишь? Вот тот, кто будет с тобой до конца. Он — твой страж. Его мать была из Дальнего города, и частица той тьмы коснулась его разума, но связала его с ней. Он проведет тебя туда. Он переживет холод, где любой другой умрет. Он единственный, кто сможет остаться с тобой у той дыры. Не княжич на белом коне, а вот этот полудурак-полуорк. Вот твоя судьба, Урсула. Прими ее.
45	+
46	+	Урсула посмотрела на испуганного Керна, на старую ведьму, на свой брошенный на пол мешок с травами — с остатками своей старой, простой жизни. Весь ее мир рухнул в одно мгновение.
47	+
48	+	А где-то в городе, сам того не зная, Роберт Детфлессен строил планы, как снова прийти к южным воротам и на этот раз добиться встречи. Он не знал, что его любопытство и старая привязанность разожгли пожар, который вот-вот должен был поглотить все его надежды и обречь ту, о ком он думал, на страшную жертву.
49	+
50	+	И решение теперь было за Урсулой. Бежать к Роберту и искать другой способ? Или принять свою ужасную судьбу и навсегда отказаться от любви и солнечного света ради спасения тех, кто всегда смотрел на нее с подозрением?
51	+	## Часть 3: Решение Урсулы
52	+
53	+	Тишина в избушке стала густой, как смола. Слова Ульмы повисли в воздухе тяжелыми, ядовитыми гроздьями. Каждое — удар, каждое — пощечина. «Ключ». «Оружие». «Жертвенный камень». Урсула смотрела сквозь старуху, не видя ее морщин, ее колючего взгляда. Она видела обман. Всю свою жизнь здесь, в этой избе, оказавшуюся одной большой ложью.
54	+
55	+	Ее мир сузился до трещин в половице, до запаха сушеных трав, который вдруг стал пахнуть тленом. Даже Керн у двери, его искреннее, глупое беспокойство, казалось частью этого ужасного спектакля.
56	+
57	+	— Выходит, все эти годы... мои лекарства, мои старания... все это было просто тренировкой? Подготовкой к казни? — ее голос прозвучал хрипло и непривычно тихо.
58	+
59	+	— Подготовкой к подвигу! — парировала Ульма, но ее пыл чуть поугас. Она видела, не ожидала такой глубины отчаяния. Она ждала гнева, слез, истерики — чего-то, с чем можно было бы спорить и что можно было бы сломить. А не этой ледяной, взрослой пустоты в глазах девочки. — Ты думаешь, мне легко? Отправить тебя...
60	+
61	+	— Не смей! — Урсула вдруг вскинула голову, и в ее глазах вспыхнул тот самый огонь, который Ульма так старательно в ней разжигала все эти годы. — Не смей говорить, что тебе тяжело! Ты все рассчитала. С самого начала. Ты украла меня у другой жизни, чтобы обречь на эту. Ты — не бабушка. Ты — тюремщик.
62	+
63	+	Она отшатнулась от стола, задев брошенную сумку. Из нее выкатилась ветка можжевельника. Урсула посмотрела на нее, и в голове молнией сверкнула мысль. Лес. Тишина. Покой. И решение.
64	+
65	+	— Я не поеду, — выдохнула она.
66	+	— Что? — Ульма выпрямилась, ее пальцы сжали край стола.
67	+	— Я сказала, не поеду. Ищи другой ключ. Или затыкай дыру сама. Мой долг — здесь. Лечить людей. А умирать за тех, кто смотрел на меня как на отродье, я не хочу.
68	+
69	+	Она сделала шаг к двери, к Керну. Исполин загородил проход, растерянно глядя то на нее, то на Ульму.
70	+
71	+	— Держи ее! — скомандовала старуха, и в ее голосе впервые прозвучала не злоба, а страх. Страх за сорвавшийся план.
72	+
73	+	Керн неуверенно протянул свою лапищу. Урсула не отпрянула. Она посмотрела ему прямо в глаза.
74	+
75	+	— Керн. Ты мой страж? Так охраняй меня. От нее, — она кивнула на Ульму. — Она хочет отправить меня умирать одной в ледяную пустыню.
76	+
77	+	Простота Керна была его главным качеством. Он не понимал сложных объяснений Ульмы о долге и жертве. Но он понял фразу «умирать одной». Его лицо исказилось. Он ненавидел холод. Он помнил, как от холода пропала мама. Он резко развернулся, встав между Урсулой и Ульмой, как живая стена.
78	+
79	+	— Не дам Усю в холод, — прорычал он. — Плохо там. Одиноко.
80	+
81	+	Ульма аж попятилась от такой измены. Ее собственное орудие turned against her.
82	+
83	+	— Дурак! Она должна! И ты должен ее отвести! Или ты хочешь, чтобы все люди, как твоя мама, пропали?
84	+
85	+	Керн на мгновение задумался, его мозг с трудом перемалывал эту сложную причинно-следственную связь.
86	+
87	+	— Уся не пропадет. Уся здесь, — был его простой вывод. Он взял Урсулу за руку — осторожно, словно птичку. — Пойдем. На улицу. Не плачь.
88	+
89	+	Ульма не стала спорить с полоумным великаном. Она смотла им вслед испепеляющим взглядом. Когда дверь за ними закрылась, она швырнула на пол глиняную кружку. Та разбилась вдребезги.
90	+
91	+	— Глупая, эгоистичная девчонка! — прошипела она в пустоту. Ворон каркнул с насмешкой. — Молчи, птах! Придется иначе. Напрямую.
92	+
93	+	Она подошла к закопченному сундуку, откинула крышку и достала оттуда маленькое зеркальце в черной деревянной оправе. Провела по нему рукой, шепча заклинание. Поверхность замутилась, а затем в ней проступило лицо — властное, с седой бородой и усталыми глазами.
94	+
95	+	— Торвальд, — хрипло произнесла Ульма. — Беда. Наследник мой от долга отказывается. Готовь дочь. Ей пора вспомнить, кто она.
96	+
97	+	---
98	+
99	+	На улице Урсула вырвала руку из ладони Керна и прислонилась к теплой бревенчатой стене избы, пытаясь перевести дыхание. Измена, страх и ярость били в висках молотками. Керн беспомощно топтался рядом.
100	+
101	+	— Уся... хорошо? — он пытался заглянуть ей в лицо.
102	+	— Нет, Керн, не хорошо, — она вытерла лицо рукавом. — Совсем не хорошо.
103	+
104	+	Она посмотрела на него. На его детские, преданные глаза.
105	+
106	+	— Ты... ты действительно поведешь меня туда, если она прикажет?
107	+	Керн поморщился, словно от боли.
108	+	— Ульма... добрая. Но холод... плохо. Не хочу. Не знаю.
109	+
110	+	Его мучила эта дилемма. Две самые важные женщины в его жизни требовали разного.
111	+
112	+	Урсула вдруг поняла, что она не просто в ловушке обстоятельств. Она в ловушке между двумя долгами. Тот, что навязала ей Ульма, был глобальным и страшным. Но был и другой — перед самой собой. Перед своей жизнью, которую у нее пытались отнять. И был Роберт. Единственный, кто всегда видел в ней не ведьминское отродье, а просто Урсулу.
113	+
114	+	Мысль о нем была как глоток воздуха.
115	+
116	+	— Слушай, Керн, — она схватила его за рукав. — Ты должен сделать для меня одну вещь. Очень важную. Ты должен никому не говорить. Ни Ульме, ни воронам, никому. Пообещай?
117	+
118	+	Керн насупился, напрягая извилины. Секреты были сложны.
119	+	— Обещай! — настаивала Урсула, глядя на него с мольбой.
120	+
121	+	Он тяжело кивнул.
122	+	— Ладно. Обещаю Усе.
123	+
124	+	— Хорошо. Ты знаешь большой дом на горе? Замок?
125	+	Керн кивнул. Он таскал туда дрова.
126	+	— Ты должен отнести туда записку. Только отдать ее в руки тому... тому парню, который приходил сегодня. Роберту. Понимаешь? Только ему. И никому больше.
127	+
128	+	Она судорожно обыскала карманы, нашла обрывок чистой бумаги и кусочек угля, всегда носимый для зарисовок трав. Прислонившись к стене, она нацарапала несколько строк, ее пальцы дрожали.
129	+
130	+	_«Роберт. Со мной все худо. Ульма хочет отправить меня на верную смерть на Север, говорит, это мой долг. Я не хочу. Помоги. Жду за южными воротами у старого дуба на рассвете. Только ты один. Никому не верь. У.»_
131	+
132	+	Она сунула сложенный листок Керну в руку.
133	+	— Запомнил? Только ему. В руки. И быстро!
134	+
135	+	Керн сжал бумажку в своем кулаке, словно крошечную птичку, которую нельзя уронить.
136	+	— Понял. Керн быстро.
137	+
138	+	Он развернулся и засеменил своей неуклюжей походкой в сторону города, скрываясь за поворотом улицы.
139	+
140	+	Урсула осталась одна, прижимаясь спиной к теплым бревнам своего дома-тюрьмы. Она только что совершила непоправимое. Она взбунтовалась против Ковена, против Ульмы, против своей судьбы. И поставила все на одного-единственного человека. На мальчишку из своего прошлого, который, как она надеялась, успел стать мужчиной.
141	+
142	+	А в это время Керн, сжимая в руке ее судьбу, уже поднимался по крутой дороге к замку, мысленно повторяя наказ: «Тому парню. Роберту. Только в руки».
143	+	## Часть 4: Расстановка фигур
144	+
145	+	Вечерние тени уже густо ложились на улицы Восточного города, когда Керн, тяжело дыша, остановился перед высокими замковыми воротами. Стражники в стальных нагрудниках с гербом Детфлессенов перехватили его на входе.
146	+
147	+	— Эй, ты куда? — один из них грубо ткнул древком алебарды в грудь орка. — Тебе чего?
148	+
149	+	Керн, помня наказ («никому не говорить»), молчал, сжимая записку в потной ладони. Он просто тыкал пальцем в замок и мычал что-то невнятное.
150	+
151	+	— Батюшки, да это же дурачок тот, от ведьм, — спохватился второй стражник, — опять дров принес, что ли? Тащи на кухню и проваливай.
152	+
153	+	— Не-не, — уперся Керн. — Не дрова. Парню. Роберту.
154	+
155	+	Имя наследника, выговоренное таким типом, заставило стражников переглянуться. Первый фыркнул:
156	+
157	+	— Господину Роберту? От тебя? Да ты что, болван! Пошел отсюда, пока плетей не отведал!
158	+
159	+	Они уже были готовы прогнать его, но из-за их спин раздался молодой, властный голос:
160	+
161	+	— В чем дело?
162	+
163	+	На внутреннем дворе появился Роберт. Он был без плаща, в простой дорожной рубахе, но осанка и взгляд выдали в нем хозяина. Он только что закончил разговор с отцом и искал уединения, чтобы обдумать странную и тягостную встречу с Ульмой.
164	+
165	+	— Господин, этот... недоумок... вас беспокоит, — доложил стражник, снова тыча алебардой в Керна.
166	+
167	+	Роберт взглянул на орка, и его лицо омрачилось. Тот самый «гаврик» из дома ведьм.
168	+
169	+	— Тебе чего? — спросил он холодно.
170	+
171	+	Увидев «того парня», Керн просиял. Он расталкивал стражников и, не обращая внимания на их возмущенные возгласы, сунул смятый бумажный комок Роберту прямо в руку.
172	+
173	+	— Уся! — торжествующе произнес он. — Для тебя!
174	+
175	+	И, сделав свое дело, развернулся и засеменил прочь, оставив растерянных стражников и ошеломленного наследника.
176	+
177	+	Роберт развернул бумажку. Угольные буквы были неровными, торопливыми. Он читал их, и кровь стыла в его жилах. «...на верную смерть на Север...», «...помоги...», «...жду на рассвете...».
178	+
179	+	Все встало на свои места. Злобный выпад Ульмы, ее приказ уйти и не возвращаться. Это была не просто блажь старой карги. Это был расчет. Она что-то затеяла против Урсулы, и та в ужасе просила о помощи.
180	+
181	+	Сердце Роберта сжалось. Это был не просто крик о помощи друга. Это был вызов. Вызов, брошенный ему лично. Ульма думала, что он испугается, отступит, послушается ее. Она думала, что он все еще тот мальчишка, которого можно запугать.
182	+
183	+	Она глубоко ошиблась.
184	+
185	+	Он скомкал записку и сунул ее за пазуху. Лицо его стало каменным.
186	+
187	+	— Ничего не произошло, — бросил он стражникам ледяным тоном, не допускающим возражений. — Вы ничего не видели. И никому ни слова. Ясно?
188	+
189	+	Те, опешив, вытянулись в струнку.
190	+
191	+	— Так точно, господин!
192	+
193	+	Роберт развернулся и быстрыми шагами направился обратно в замок. У него было меньше ночи, чтобы подготовиться. Ему нужен был плащ, оружие, припасы. И абсолютная секретность. Если Ульма узнает, что Урсула ему написала, она может ускорить свои планы.
194	+
195	+	Он шел по коридорам, и в его голове уже складывался план. Южные ворота на рассвете. Старый дуб. Он знал это место. Уединенно, но не слишком далеко. Идеально для засады. Но кто ее устроит? Сама Ульма? Или она пришлет кого-то? Этого дурачка Керна, который, оказывается, был не так уж и прост?
196	+
197	+	Доверие к Урсуле боролось в нем с голосом рассудка. А если это ловушка? Если Ульма через Урсулу заманивает его, чтобы убрать назойливого наследника, вмешивающегося в ее дела? Нет. Тон записки, эти дрожащие буквы — подделать такое невозможно. Это был настоящий, неподдельный ужас.
198	+
199	+	Он постучал в дверь своих покоев и зашел, захлопнув ее за собой. Первым делом он снял с стены свой фортовский клинок — не церемониальную шпагу, а добротный боевой меч, видавший виды. Лезвие со звоном вышло из ножен. Оно все еще было остро.
200	+
201	+	---
202	+
203	+	В доме у южных ворот царила мертвая тишина. Урсула, выполняя вид безучастного послушания, разбирала травы, раскладывая их по полкам и горшкам. Руки ее двигались автоматически, а самость была где-то далеко.
204	+
205	+	Ульма наблюдала за ней с своего места, и ее старые, цепкие глаза ничего не упускали. Она заметила кратковременное отсутствие Керна. Заметила странную, затаенную тревогу в глазах ученицы, сменившую первоначальный шок.
206	+
207	+	— Что-то случилось, дитя? — голос ее прозвучал притворно-мягко.
208	+	Урсула вздрогнула.
209	+	— Нет, бабушка. Просто... устала. От леса, от... всего.
210	+	— А Керн куда бегал? Видела, как он шмыгнул на улицу.
211	+	Сердце Урсулы упало.
212	+	— Не знаю. Наверное, по нужде, — она опустила голову, стараясь скрыть лицо.
213	+
214	+	Ульма медленно поднялась и подошла к окну, отодвинув занавеску.
215	+	— По нужде... — протянула она задумчиво. — Интересно, какая нужда могла занести его в верхний город, к самым замковым стенам?
216	+
217	+	Урсула замерла. Она почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Ульма все видела. Или знала. Или догадалась. Магия? Ворон? Простая житейская подозрительность?
218	+
219	+	Старая ведьма отпустила занавеску и повернулась к ней. В ее глазах уже не было гнева. Был холодный, расчетливый интерес.
220	+	— Ну что ж, — произнесла она тихо. — Раз уж ты начала играть в свои игры, дитя моё, посмотрим, как ты поведешься. На рассвете у старого дуба... Романтично. Очень романтично.
221	+
222	+	Урсула не смогла сдержать вздох ужаса. Ульма не просто догадалась. Она ВСЕ прочла. Сквозь стены, сквозь расстояние, сквозь смятый бумажный комок в руке Керна.
223	+
224	+	— Не тронь его, — вырвалось у Урсулы, и в голосе ее зазвенела отчаянная мольба.
225	+	— Это зависит не от меня, золотце, — Ульма подошла к своему сундуку и снова достала зеркало. — Это зависит от него. И от тебя. Посмотрим, чего стоит твоя вера в него. И его — в тебя.
226	+
227	+	Она снова начала нашептывать заклинания, и на этот раз ее лицо озарилось жестокой улыбкой. Она вызывала не Торвальда.
228	+
229	+	Она вызывала кого-то другого.
230	+
231	+	Рассвет приближался, неся с собой не свет надежды, а неизвестность. И для Роберта, проверяющего сбрую своего самого быстрого коня в потайном ходе замка, и для Урсулы, запертой в своей комнате под присмотром внезапно вернувшегося и угрюмого Керна, и для Ульмы, чьи шепоты сливались с предрассветным ветром.
232	+
233	+	Все готовились к встрече у старого дуба. Но каждый готовился к своей войне.
234	+
235	+	## Часть 5: Ключ
236	+
237	+	Предрассветная мгла цеплялась за крыши Восточного города сизыми, холодными когтями. Роберт, закутанный в темный, потертый плащ, вел под уздцы своего вороного жеребца по кличке Ночник по глухим переулкам, ведущим к южным воротам. Конь, почуяв напряжение хозяина, нервно фыркал, пар от его дыхания стелился призрачным шлейфом.
238	+
239	+	В уме Роберт снова и снова проигрывал план. Подъехать к дубу, забрать Урсулу, и — что дальше? Куда бежать? В Форт? Ульма там не властна, но Стражи вряд ли обрадуются, укрывая у себя беглую ведьму от своего же Ковена. К отцу? Но Торвальд связан долгом и традицией. Он может быть вынужден выдать Урсулу, если Ульма предъявит свои права и обвинения в предательстве долга.
240	+
241	+	Мысли путались, но одно было ясно: сидеть сложа руки он не мог. Он видел ее страх в тех угольных буквах. И видел вызов в словах Ульмы. Это была его битва, может быть, важнее любой в горах.
242	+
243	+	Он вышел из последнего переулка. Ворота были уже близко, и огромный, корявый дуб, одиноко стоявший на развилке дороги, чернел на фоне светлеющего неба, как древний страж. Сердце Роберта учащенно забилось. Он был здесь первым.
244	+
245	+	Привязав Ночника в гуще кустарника неподалеку, он прислонился к шершавой коре дуба, стараясь слиться с тенью. Глаза всматривались в дорогу, ведущую к городу. Каждый шорох, каждый крик далекой птицы заставлял его вздрагивать и хвататься за эфес меча.
246	+
247	+	---
248	+
249	+	В доме у ворот Урсула, не сомкнувшая глаз, услышала, как скрипнула дверь ее комнаты. На пороге стоял Керн. Его лицо было мрачным и растерянным.
250	+
251	+	— Пора, Уся, — прошептал он. — Бабушка велел вести.
252	+
253	+	Урсула медленно поднялась. Она чувствовала себя куклой, марионеткой, которую ведут на представление, исход которого ей неизвестен. Она накинула на плечи самый теплый платок и вышла в главную комнату.
254	+
255	+	Ульма сидела на своем месте, и ворон на ее плече уставился на девушку бездонными черными глазами.
256	+
257	+	— Иди, дитя, — сказала старуха без предисловий. — Испытай свою веру. И его. Посмотрим, выдержит ли она свет дня.
258	+
259	+	Больше она не произнесла ни слова. Керн, потупив взгляд, взял Урсулу за локоть и мягко, но неумолимо повел к выходу. Дверь закрылась за ними, и Урсула вдохнула полной грудью холодный предрассветный воздух, пахнущий свободой и смертельным страхом.
260	+
261	+	Они шли молча. Керн не смотрел на нее. Он вел ее, как на убой.
262	+
263	+	---
264	+
265	+	Роберт заметил их первым. Две фигуры, выходящие из ворот. Высокая, мощная — Керн. И хрупкая, едва различимая в сумраке — Урсула. Сердце его ёкнуло. Она пришла. Одна. С ним. Значит, не ловушка? Или это часть плана?
266	+
267	+	Он сделал шаг из-за дуба, и его силуэт проявился в сером свете.
268	+
269	+	Урсула, увидев его, рванулась вперед, но рука Керна, как железный обруч, удержала ее.
270	+
271	+	— Роберт! — крикнула она, и в ее голосе была и надежда, и отчаяние.
272	+
273	+	Он подошел ближе, его рука лежала на рукояти меча. Глаза его были прикованы к Керну.
274	+
275	+	— Отпусти ее, — сказал Роберт тихо, но так, что слова прозвучали четко в утренней тишине. — Она уходит со мной.
276	+
277	+	Керн покачал головой, и в его глазах мелькнула неподдельная грусть.
278	+	— Нельзя, Уся. Нельзя ему. Бабушка велел.
279	+
280	+	— Я не позволю ей сделать с тобой то, что она задумала, — продолжал Роберт, обращаясь уже к Урсуле, но не сводя глаз с орка. — Садись на коня. Мы уезжаем. Сейчас.
281	+
282	+	Он указал рукой в сторону кустов, где стоял Ночник. В этот момент Керн отпустил руку Урсулы и сделал шаг вперед, закрывая ее собой.
283	+
284	+	— Не дам, — прорычал он. — Не отдам Усю. Вы оба плохо сделаете. Оба простудитесь. Оба умрете.
285	+
286	+	Роберт понял, что уговоры бесполезны. Этот великан жил в своем, искаженном страхами и преданностью мире. Он выхватил меч. Лезвие блеснуло тусклым свинцовым светом.
287	+
288	+	— Отойди, Керн. Я не хочу тебя ранить.
289	+
290	+	Урсула в ужасе смотрела то на меч Роберта, то на сжавшиеся кулаки Керна.
291	+	— Нет! Роберт, не надо! Он не виноват! Он не понимает!
292	+
293	+	Но было поздно. Керн, увидев угрозу, перешел в наступление. Он не был тренированным бойцом, но его сила и ярость были стихийны и страшны. Он ринулся на Роберта, как медведь.
294	+
295	+	Роберт, обученный сражаться с ловкими и коварными тварями из-за гор, отскочил, парируя неуклюжий, но могучий удар кулаком плашмя клинка. Металл звенел, соскользнув с орчьей кожи, покрытой странными, будто морозными шрамами. Керн даже не почувствовал этого.
296	+
297	+	— Керн, стой! Роберт, остановись! — кричала Урсула, но ее голос тонул в грохоте борьбы.
298	+
299	+	Роберт пытался уйти от захвата, нанести точный удар по ноге, вывести из строя. Но Керн был как скала. Он поймал клинок меча голой рукой, сжал, и сталь с ужасным скрежетом погнулась. Роберт отпрянул, швырнув искалеченное оружие прочь, и приготовился к рукопашной схватке, которой не мог избежать.
300	+
301	+	И в этот момент, когда они сошлись в клубке ярости и отчаяния, из-за поворота дороги донесся мерный, железный лязг. И чей-то крик, полный неподдельного ужаса:
302	+
303	+	— МЕРТВЕЦЫ! С СЕВЕРА! ПО ГОРОДУ!
304	+
305	+	Роберт и Керн замерли, разорвав схватку. Урсула вскрикнула, вглядываясь в дорогу.
306	+
307	+	Из утреннего тумана, спотыкаясь и волоча ноги, бежал перепуганный крестьянин-возчик. А за ним, выходя из мглы, ковыляли несколько фигур. Фигур неестественно прямых, с пустыми глазницами, покрытых инеем и старой, прогнившей унифорой Стражей Границ. Они шли молча, не спеша, и от них веяло леденящим душу холодом не жизни и не смерти.
308	+
309	+	Один из них, с отвалившейся челюстью, повернул голову в их сторону. Пустые глазницы остановились на Урсуле.
310	+
311	+	И послышался тихий, шелестящий, как падающий снег, голос, исходящий не из гортани, а из самой пустоты:
312	+
313	+	— «Ключ... Вернись...»
314	+
315	+	## Часть 6: Долг
316	+
317	+	Леденящий душу шепот повис в воздухе, и время словно замерло. Роберт, все еще сжав кулаки после схватки с Керном, с ужасом смотрел на приближающиеся фигуры. Это были не просто мертвецы. Это были _их_ мертвецы. Стражи, павшие в горах. Те, кого не смогли найти, чтобы предать огню. Тела, оттаявшие и поднятые той самой тьмой, которую должен был сдержать «ключ».
318	+
319	+	Керн, забыв про свою ярость, мычал от страха, пятился и пытался заслонить собой Урсулу, instinctively чувствуя в них главную угрозу.
320	+
321	+	Урсула стояла, парализованная. Шепот «Ключ... Вернись...» отзывался эхом в ее костях, в самой ее крови. Он не звучал в ушах — он звучал _внутри_. Зов долга, зов смерти, против которого она так отчаянно восставала, настиг ее здесь, у самых стен дома.
322	+
323	+	— За мной! — крикнул Роберт, его голос, привыкший командовать в бою, прорезал оцепенение. Он рванулся к кустам, где был привязан Ночник. Конь бился и ржал, закатывая глаза, чуя нежить.
324	+
325	+	Роберт вскочил в седло, одним движением выхватив из ножен у седла запасной клинок — более короткий, но смертоносный тесак. Он протянул руку к Урсуле.
326	+
327	+	— Руку! Давай!
328	+
329	+	Но Урсула не двигалась. Она смотрела на мертвых Стражей, и ее охватило странное, мистическое понимание. Они пришли не за ней. Они пришли _из-за_ нее. Ее бегство, ее отказ от долга — вот что разбудило их и направило сюда. Она, как магнит, притягивала эту порчу.
330	+
331	+	— Нет... — прошептала она. — Это я... Это из-за меня...
332	+
333	+	В этот момент первый мертвец, тот самый с отвалившейся челюстью, сделал выпад. Его обмороженные пальцы, острые как когти, потянулись к ней. Керн, с ревом ярости, накрывшей его животный страх, бросился вперед и ударил тварь кулаком в грудь. Раздался сухой хруст, и мертвец отлетел, но тут же начал подниматься, не ощущая боли.
334	+
335	+	— Уся, беги! — заревел Керн, отступая под натиском еще двух оживших трупов.
336	+
337	+	Роберт подскакал к самому уху Урсулы, хватая ее за плечо.
338	+	— Сейчас же садись! Это приказ наследника князя!
339	+
340	+	Его слова, его властный тон встряхнули ее. Она взглянула на его лицо, искаженное не страхом, а яростью и решимостью защитить ее. И это перевесило. Она потянулась к его руке.
341	+
342	+	Но из-за спины мертвецов раздался новый, живой голос. Резкий, знакомый и полный невероятной силы.
343	+
344	+	— СТОЯТЬ!
345	+
346	+	На дороге, опираясь на клюку, стояла Ульма. Казалось, она выросла из предрассветной тени. Глаза ее горели холодным огнем, а в поднятой руке она сжимала пучок дымящихся трав. Ворон кружил над ее головой, каркая не предвестником беды, а боевым кличем.
347	+
348	+	— Не к лицу павшим воинам служить щупальцам тьмы! — прокричала она, и ее голос гремел, как набат. — Ложись обратно в снег, которому ты принадлежишь! Земля, прими свое дитя! Огонь, очисти его!
349	+
350	+	Она швырнула травы на землю перед собой. Те вспыхнули ослепительно-белым пламенем, которое не грело, а жгло холодом. Стеной огня она отделила Урсулу и остальных от мертвецов.
351	+
352	+	Твари замедлились, зашипели. Иней на их телах начал трещать. Они отступали от очищающего пламени.
353	+
354	+	Ульма повернула свое гневное лицо к троим у дуба.
355	+	— Довольны? Наигрались в бегство? Ты, — она ткнула клюкой в Роберта, — чуть не погубил ее, вытащив сюда, на линию огня! Она для них как маяк! И ты, — клюка перевелась на Урсулу, — думала, твой долг — это выбор? Нет! Это необходимость! Видишь, что начинается, когда ты отворачиваешься?!
356	+	Ее взгляд упал на Керна, который съежился.
357	+	— А ты... молодец, что защищал. Дурак, но молодец.
358	+
359	+	Роберт все еще сидел в седле, тесак наготове. Он смотрел на горящую стену, на отступающих мертвецов, на старуху, в одиночку сдерживающую тьму. Его план бегства рухнул и показался детской забавой перед лицом настоящей угрозы.
360	+
361	+	— Что... что это было? — выдохнул он.
362	+	— Первая ласточка, княжич, — ядовито бросила Ульма, не отводя глаз от пламени. — Первая волна. Та, что послабее. Они ищут ее. Чувствуют ее отказ. Следующие будут сильнее. И их будет больше. Пока она не выполнит свою задачу или не умрет. И увлечет за собой пол-Винтерленда.
363	+
364	+	Урсула смотрела на пляшущие холодные огни. Вся ее злость, весь бунт ушли, оставив после себя лишь ледяное, горькое понимание. Ульма не драматизировала. Не преувеличивала. Она просто говорила правду. Ужасную, несправедливую правду.
365	+
366	+	Она посмотдела на Роберта. На его бесстрашное, но осознавшее свое бессилие лицо. Он мог сразиться с любым живым врагом. Но против этого... против этого его меч был бесполезен.
367	+
368	+	Она посмотрела на Керна, готового защищать ее до конца, даже не понимая, от чего именно.
369	+
370	+	И最后 она посмотрела на Ульму. Старую, злую, манипулирующую ими всеми... но единственную, кто знал, что делать.
371	+
372	+	Пламя стало угасать. Мертвецы отступили в туман, но Урсула знала — они не ушли. Они ждали.
373	+
374	+	Она сделала шаг вперед. Не к Роберту. Не к Керну. К Ульме.
375	+
376	+	— Хорошо, — тихо сказала она. Голос ее был пустым и плоским. — Я поняла. Я поеду.
377	+
378	+	Роберт хотел что-то крикнуть, возразить, но Урсула обернулась к нему. В ее глазах он увидел не девочку, а женщину, принявшую смертельный приговор.
379	+
380	+	— Прости, Роберт. И... спасибо. Но ты не можешь помочь мне в этой битве. Это моя война. — Она повернулась к Керну. — Керн. Готовь сани. Самые прочные. И теплые furs. Мы едем на Север.
381	+
382	+	Керн, кивая с серьезным видом, бросился выполнять приказ.
383	+
384	+	Урсула в последний раз посмотрела на Роберта, на его замок, на свой город, на восходящее солнце, которого она больше可能 не увидит.
385	+
386	+	— Возвращайся в замок, наследник, — сказала Ульма, и в ее голосе не было злорадства, лишь усталая тяжесть. — Готовь людей. Это было только начало. А нам с ней нужно поговорить. Напоследок.
387	+
388	+	Роберт остался один у старого дуба с искалеченным мечом в ножнах и с чувством полнейшего, сокрушительного поражения. Он проиграл. Не Керну. Не Ульме. Он проиграл самой судьбе.
389	+
390	+	## Часть 7: Защитники земли
391	+
392	+	Солнце, поднимавшееся над Восточным городом, не несло тепла. Оно лишь подсвечивало ледяную пустоту в глазах Урсулы и беспомощную ярость в глазах Роберта. Он все еще сидел в седле, сжимая эфес тесака, но враг был неосязаем, а поле битвы простиралось далеко за пределы его досягаемости.
393	+
394	+	Ульма, удовлетворенная капитуляцией ученицы, жестом указала ей следовать за собой. Урсула бросила последний, прощальный взгляд на Роберта — в нем было нечто большее, чем благодарность или отчаяние. Это был взгляд обреченного, который просит помнить его не в момент слабости, а в момент принятия своей судьбы. Затем она развернулась и пошла за старой ведьмой, оставив его одного на опушке.
395	+
396	+	Роберт не помнил, как доехал до замка. В ушах стоял шелестящий голос мертвеца: «Ключ... Вернись...». И тихое, ледяное «Хорошо» Урсулы. Он проскакал через ворота, не отвечая на приветствия стражников, и, спрыгнув с коня, бросил поводья подбежавшему конюху.
397	+
398	+	Он шел по коридорам, не видя ничего перед собой. Его мир, только что наполненный решимостью и отвагой, рухнул. Он был наследником, воином, защитником — и оказался бесполезен, когда настоящая угроза постучала в ворота.
399	+
400	+	Он почти наткнулся на своего отца. Торвальд Детфлессен, уже одетый для утреннего совета, смотрел на него с суровым беспокойством.
401	+
402	+	— Роберт? Что случилось? Ты выглядишь так, будто видел призрака.
403	+
404	+	Роберт горько усмехнулся.
405	+	— Не одного, отец. Целый патруль. У южных ворот. Мертвые Стражи с Севера.
406	+
407	+	Лицо Торвальда стало каменным. Все легкомыслие исчезло.
408	+	— Что? Говори четко.
409	+
410	+	— Они пришли за Урсулой, — выдохнул Роберт, чувствуя, как снова переживает тот ужас. — Ульма была права. Есть какая-то дыра, тьма. И Урсула — единственное, что может ее закрыть. Они чувствуют ее отказ. Они идут за ней. Ульма... Ульма их отогнала. Но ненадолго. Урсула согласилась ехать.
411	+
412	+	Торвальд закрыл глаза на мгновение, тяжело вздохнув. В его позе читалась тяжесть знаний, которые он давно носил в себе.
413	+	— Так она тебе все рассказала. Значит, время и вправду пришло. Я надеялся... — он махнул рукой, отгоняя слабость. — Ладно. Значит, так.
414	+
415	+	Он взял сына за плечо и повел его в свой кабинет.
416	+	— Ты думаешь, я не знал? Старая карга давно мне зудит об этом. Готовил нас. Готовил тебя.
417	+
418	+	— Готовил меня? К чему? Смотреть, как ее уводят на убой? — в голосе Роберта зазвенела горечь.
419	+
420	+	— Нет, — резко оборвал его Торвальд. — Готовил к тому, что будет после. К тому, чтобы держать фронт здесь, когда она сделает свое дело там. Потому что если она преуспеет — тьма отступит, но ненадолго. Если нет — нам придется сражаться с тем, хуже чего мы не видели. А если она дрогнет и сбежит... — он кивнул в сторону окна, за которым был виден город, — тогда это начнется снова. И уже по-настоящему.
421	+
422	+	Он подошел к карте Винтерленда, висевшей на стене.
423	+	— Она поедет на санях через Перевал Седых Призраков. Это самый быстрый путь к руинам Дальнего. Нам нужно очистить и укрепить все форпосты вдоль северной границы. Поднять ополчение. Заставить всех князей забыть распри и прислать людей и серебро. Это твоя задача, Роберт. Не рыцарский подвиг. Рутинная, кровавая работа правителя. Ты понял меня? Твоя война начинается сейчас. Здесь.
424	+
425	+	Роберт смотрел на карту, на крошечные флажки замков и фортов. Они вдруг показались ему хрупкими и ненадежными. Его война была не с монстрами извне. Его война была с человеческим страхом, глупостью и жадностью. И это была куда более сложная битва.
426	+
427	+	— Да, отец, — сказал он глухо. — Я понял.
428	+
429	+	---
430	+
431	+	В доме у ворот царила похоронная суета. Керн, не щадя себя, ворочал бревна и увязывал в сани припасы — мешки с сушеным мясом, соль, уголь, связки целебных трав и странные, покрытые рунами свертки, которые дала ему Ульма.
432	+
433	+	В самой избе старуха вручала Урсуле последние наставления. Она вложила в ее руки нож в потертых кожаных ножнах.
434	+
435	+	— Это не для живых, — сказала Ульма, и ее голос был лишен привычной ехидны. — Для мертвых. Лезвие выковано из звездного металла, что упал на ледник. Рукоять — из корня молчаливой ивы. Он будет резать хлад, что их держит.
436	+
437	+	Затем она повесила на шею девушке амулет — зазубренный осколок обсидиана, оправленный в серебро.
438	+	— Это — щит. Он скроет тебя от их взора, когда ты будешь близка к цели. Но не надейся на него слишком. Чем ближе к эпицентру, тем он слепее.
439	+
440	+	Урсула молча принимала дары. Она чувствовала их тяжесть — не физическую, а тяжесть ожиданий и смерти.
441	+
442	+	— А что я должна сделать? — спросила она тихо. — Когда приду.
443	+
444	+	— Найдешь сердце холода. Источник. И вонзишь в него этот нож. И произнесешь свое Имя. Полное Имя, что дала тебя я. Оно будет печатью.
445	+
446	+	— И я умру.
447	+	— Возможно, — Ульма не стала лгать. — Возможно, нет. Ты станешь частью барьера. Твоя жизнь, твоя воля будет подпирать его. Это не смерть. Это... иная жизнь.
448	+
449	+	В ее голосе прозвучала странная нота. Почти... сожаление?
450	+	— Я не хотела для тебя такого, дитя. Поверь старой карге. Но выбора не было. Ни у меня. Ни у тебя.
451	+
452	+	Урсула кивнула, не в силах говорить. Выбора действительно не было.
453	+
454	+	Керн постучал в дверь.
455	+	— Готово, Уся. Ехать.
456	+
457	+	Она вышла во двор. К простым саням, запряженным двумя выносливыми пони, было привязано все необходимое. Керн уже сидел на облучке, огромный и надежный.
458	+
459	+	Ульма вышла на порог, завернувшись в платок. Она ничего не сказала, лишь кивнула.
460	+
461	+	Урсула забралась в сани, укуталась в тяжелые меха. Керн щелкнул вожжами, и пони тронулись.
462	+
463	+	Они проехали южные ворота и выехали на заснеженную дорогу, ведущую на Север. Урсула не оглядывалась на город. Она смотрела вперед, на нависающие вдали мрачные пики Перевала Седых Призраков.
464	+
465	+	А высоко на стене замка, у своего кабинета, стояли двое мужчин — князь и наследник. Они молча смотрели на удаляющиеся сани, пока те не превратились в черную точку на белом полотне снега.
466	+
467	+	— Теперь все зависит от них, — произнес Торвальд.
468	+	— Нет, отец, — поправил его Роберт, и в его голосе вновь зазвучала сталь. — Теперь все зависит от нас. Отдавай приказы.
469	+
470	+	## Часть 8: На перевал
471	+
472	+	Дорога на Север была не дорогой, а белой, безмолвной мукой. Снег слепил глаза, ветер, пробивающийся сквозь слои мехов, выл песню о забвении. Сани скрипели по насту, единственный звук, нарушающий гнетущую тишину мертвого мира.
473	+
474	+	Урсула молчала, укутавшись с головой, пытаясь согреть не тело — его грели меха, — а душу, в которой поселился лед. Она смотрела на широкую спину Керна, на его варежки, натянутые на руки, держащие вожжи. Он был ее якорем в этом море белого ужаса. Ее стражем, как и говорила Ульма. Но не к смерти, а сквозь нее.
475	+
476	+	Керн, казалось, не замечал ни холода, ни тоски. Он был сосредоточен на одной задаче: вести пони, объезжать трещины во льду, находить путь там, где его не было. Его простой ум был благословением — он не рефлексировал, не боялся будущего. Он просто делал.
477	+
478	+	На вторые сутки пути они достигли подножия Перевала Седых Призраков. Воздух стал таким холодным, что больно было дышать. Ветер завывал между скал, и в его голосе Урсуле чудились те самые шепоты: «Ключ... Иди...».
479	+
480	+	Керн остановил сани у входа в узкое ущелье, заваленное снежными наносами.
481	+	— Тут не проехать, Уся, — сказал он, поворачиваясь к ней. Его лицо было обветрено, а ресницы покрыты инеем. — Пешком.
482	+
483	+	Они оставили сани и пони — те встали как вкопанные, не в силах сдвинуться с места под гнетом нарастающего ужаса этого места. Взяв только самое необходимое — нож, амулет, немного еды — они пошли пешком.
484	+
485	+	Урсула шла, проваливаясь по пояс в снег, и каждый шаг давался ей с невероятным трудом. Керн шел впереди, прокладывая ей дорогу, его мощное тело работало как таран. Иногда он оборачивался, брал ее на руки и переносил через особенно сложный участок, не говоря ни слова.
486	+
487	+	Они поднимались все выше. Воздух редел. Скалы вокруг казались высеченными из костей великанов. И тут Урсула увидела его.
488	+
489	+	Впереди, в конце ущелья, зияла черная дыра. Не пещера. Именно дыра. Провал в реальности. От нее не шел свет, не шел мрак. Она была... ничем. И из этого ничто лился холод, тот самый, что выморозил Дальний город. Он обжигал кожу даже сквозь одежду.
490	+
491	+	— Вот... — прошептала Урсула, останавливаясь. Ее ноги отказывались идти дальше.
492	+	Керн встал рядом, тяжело дыша. Он смотрел на дыру с животным страхом, но не отступал.
493	+
494	+	— Стой тут, — приказала Урсула, голос ее дрожал. — Не подходи. Что бы ни случилось.
495	+
496	+	Она сделала шаг. И еще один. Амулет на ее груди внезапно раскалился, словно кусок льда, и зашипел, соприкасаясь с кожей. Он работал. Скрипел, скрывая ее.
497	+
498	+	Она подошла к самому краю. Заглянуть внутрь было невозможно. Это было like смотреть в собственную слепоту. Но она чувствовала — _оно_ чувствовало ее. Тишина вокруг стала еще громче, еще враждебнее.
499	+
500	+	Урсула выхватила нож. Лезвие звездного металла мерцало тусклым синим светом.
501	+
502	+	Она зажмурилась, пытаясь вспомнить свое полное Имя. То, что дала ей Ульма в день ее посвящения. Имя, которое было не просто набором звуков, а кодовым замком к ее силе.
503	+
504	+	И в этот момент из дыры, медленно, словagainstly сопротивляясь невидимой силе, стала выползать фигура.
505	+
506	+	Это был не простой мертвец. Это было нечто большее. Его форма constantly менялась, то обретая черты человека в древних доспехах, то расплываясь в клубящуюся тень с сотнями ледяных щупалец. В его центре pulsated сфера абсолютного мрака и холода — то самое «сердце», о котором говорила Ульма.
507	+
508	+	Оно не смотрело на нее. Оно _чувствовало_ ее. Амулет трещал, трескался, не выдерживая близости.
509	+
510	+	Урсула поняла, что у нее есть только один шанс. Одна атака.
511	+
512	+	Она собрала всю свою волю, весь страх, всю ярость на украденную жизнь и бросилась вперед, aiming в pulsating сферу.
513	+
514	+	Нож вонзился.
515	+
516	+	И мир взорвался.
517	+
518	+	Ее отбросило волной чистого, немого холода. Она не чувствовала тела, не чувствовала боли. Она лишь видела, как из точки удара по ледяной поверхности вокруг поползли трещины, filled with ослепительным белым светом.
519	+
520	+	И then она услышала голос. Not шепот. A рев. Реветь ярости и поражения, что заставил содрогнуться сами горы.
521	+
522	+	Амулет на ее груди exploded в пыль.
523	+
524	+	И then наступила тишина.
525	+
526	+	Тишина и... тепло. Слабый, едва уловимый луч солнца пробился сквозь вечную мглу Перевала и упал на ее лицо.
527	+
528	+	Урсула лежала на спине, не в силах пошевелиться. Над ней стоял Керн, закрывая ее собой, его лицо было искажено гримасой ужаса и надежды.
529	+
530	+	— Уся? — его голос прозвучал оглушительно громко в новой, хрупкой тишине.
531	+
532	+	Она попыталась улыбнуться, но не смогла. Она лишь смогла прошептать:
533	+	— Сделала... Получилось...
534	+
535	+	И потеряла сознание, в то время как Керн, рыча от усилия, поднимал ее на свои мощные руки, чтобы нести обратно, в мир, который она только что спасла.
536	+
537	+	## Часть 9: Новая ступень
538	+
539	+	Сознание возвращалось к Урсуле медленно, сквозь толщу свинца и ваты. Первым она ощутила тепло. Не жаркое, а ровное, исходящее откуда-то сбоку. Потом — тяжесть в теле, будто каждую кость наполнили ртутью. И тишину. Не ту, мертвенно-зловещую тишину Перевала, а мирную, нарушаемую лишь потрескиванием поленьев где-то рядом.
540	+
541	+	Она открыла глаза. Над ней был не ледяной свод пещеры и не безумное ничто разлома, а знакомые, почерневшие от времени балки и соломенная кровля. Она была в своей комнате, в доме у южных ворот. На столе горела свеча, а в камине плясали огоньки.
542	+
543	+	Она была жива.
544	+
545	+	Мысль ударила с такой силой, что она села на кровати, закружилась голова. Она оглядела себя. Руки, ноги — все на месте. Кожа была бледной, но теплой. Она потрогала грудь — на месте ожога от амулета остался лишь розовый, свежий шрам.
546	+
547	+	Как? Как она здесь?
548	+
549	+	Дверь скрипнула. На пороге, загородив его собой, стоял Керн. Увидев ее сидящей, его лицо расплылось в такой широкой, сияющей улыбке, что казалось, вот-вот треснет.
550	+
551	+	— Уся! Проснулась! — он едва не подпрыгнул от радости, но, сдерживая себя, осторожно подошел, держа в руках глиняную миску с дымящимся бульоном. — Ешь. Бабушка велела, как проснешься.
552	+
553	+	— Керн... — голос ее звучал слабо и хрипло. — Как... как мы здесь? Что случилось?
554	+
555	+	— Керн принес, — просто ответил он, подавая ей миску. — Долго нес. Ты спала. Очень крепко. Бабушка сказала, что ты... запечатала. И что тебе нужно отдыхать.
556	+
557	+	Урсула машинально приняла миску, чувствуя, как аромат бульона пробуждает в ней зверский голод. Пока она ела, Керн, сидя на полу у кровати, обрывками слов и жестов рассказывал свою версию событий. Как он нашел ее без сознания на замерзающем льду. Как вокруг все трещало и светилось. Как он подхватил ее и понес обратно, не чувствуя усталости, guided лишь одним инстинктом — спасти Усю. Как нашел пони и сани, ждавшие их у подножия. Как две недели пробирался обратно, while она горела в его arms жаром, а потом замерзала ледяным холодом.
558	+
559	+	— Бабушка... где она? — спросила Урсула, когда сила немного вернулась к ней.
560	+	— В городе. У князя. Говорит, много дел.
561	+
562	+	Урсула откинулась на подушки. Она была жива. Она здесь. Значит... Значит, она не стала печатью? Она закрыла разлом, но осталась собой? Слезы покатились по ее щекам — тихие, исцеляющие слезы облегчения.
563	+
564	+	В этот момент скрипнула входная дверь, послышались тяжелые, уверенные шаги. Не легкая поступь Ульмы. Урсула узнала эту походку еще до того, как в дверном проеме показалась фигура.
565	+
566	+	Роберт Детфлессен замер на пороге, увидев ее бодрствующей. Он был в дорожной одежде, лицо его было усталым, но глаза горели.
567	+
568	+	— Ты... — он выдохнул, и все напряжение последних недель read в этом одном слове.
569	+
570	+	Он не бросился к ней, не стал расспрашивать. Он просто вошел, сел на табурет у ее кровати, и его плечи немного опустились, словно с них сняли неподъемную ношу.
571	+
572	+	— Я каждый день приезжал, — тихо сказал он. — Ульма сказала, что ты вернешься. Я не верил. Но... она была права.
573	+
574	+	— Что случилось? В городе? С тех пор? — спросила Урсула.
575	+	Роберт тяжело вздохнул.
576	+	— Мертвецы... остановились. Те, что были близко — рассыпались в прах. Как будто гниль, что их держала, испарилась. Отец поднял ополчение, мы очистили все подступы к городу. Но... это было уже после. После того, как мы почувствовали.
577	+
578	+	— Почувствовали?
579	+	— Да. Все. В один и тот же миг. Будто ледяной ветер пронесся по всему Винтерленду... и исчез. И наступило спокойствие. Я тогда понял... что у тебя получилось.
580	+
581	+	Они молча смотрели друг на друга. Между ними висели все несказанные слова, все чувства, вся боль и страх. Но сейчас было не до них. Сейчас было просто важно, что они оба живы и здесь.
582	+
583	+	Вдруг Роберт нахмурился, словно вспомнив что-то неприятное.
584	+	— Ульма и отец... Они что-то затевают. Собирают совет. Всех князей. Говорят, угроза миновала, но ненадолго. Что нужно готовиться. Созвать Ковен. Заключить новый договор. — Он с сомнением покачал головой. — Они используют твой подвиг, Урсула. Как разменную монету в своей большой игре.
585	+
586	+	Урсула слушала, и внутри нее снова, как росток сквозь мерзлую землю, пробивалась ее воля. Та самая, что заставила ее сказать «нет» Ульме.
587	+	— Нет, — тихо, но твердо сказала она. — Они не будут.
588	+
589	+	Роберт с удивлением посмотрел на нее.
590	+	— Что?
591	+
592	+	— Они не будут использовать мой подвиг, — она приподнялась на локте, и в ее глазах зажегся тот самый огонь, что видел Роберт у старого дуба. — Потому что теперь я сама буду на этом совете. Не как «ведьминское отродье» или «инструмент». А как Урсула. Та, что остановила зло. И мой голос теперь будет весить не меньше, чем голос Ульмы или твоего отца.
593	+
594	+	Она посмотрела на Керна, который внимательно слушал, плохо понимая суть, но чувствуя ее настроение.
595	+	— И мой страж будет со мной.
596	+
597	+	Роберт смотрел на нее — изможденную, но непокоренную, и медленная улыбка тронула его губы. Он видел не жертву. Он видел равную. Возможно, даже более чем равную.
598	+
599	+	— Тогда, — сказал он, вставая и кланяя ей с newfound уважением, уже не наследник князя ведьме, а союзник союзнику, — мне нужно готовиться к совету. И, полагаю, тебе тоже. Добро пожаловать назад, Урсула. Добро пожаловать в большую политику.
600	+
601	+	Он вышел, оставив ее с сияющим Керном и с новым, еще более сложным вызовом. Война со тьмой была выиграна. Теперь начиналась война за будущее. И на этот раз у нее был свой голос. И своя воля, чтобы его использовать.

02. \320\220\320\275\320\260\320\273\320\270\320\267 \320\276\321\200\320\270\320\263\320\270\320\275\320\260\320\273\320\260 + \320\275\320\265\320\274\320\275\320\276\320\263\320\276 \320\270\320\263\321\200\320\276\320\272\320\260\320\275\320\276\320\275\320\260.md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,36 @@
1	+	Заметка:
2	+	на самом деле Урсула - дочь ярла (князя) с северных островов Гринланд, народа людей, называющий себя "родичи китов". Они похожи на викингов из реальной истории культуры. Урсула оказалась в Винтерленде после того как ее мать, изгнанная мужем со двора, проникла с служанкой-воительницей-орчихой в замок ярла, выкрала дочь и сбежала на корабле. Ярл успел застать их, когда они уже отчаливали, и проклясть жену. В Винтерленде (в Западном городе) им пришлось продать все немногие ценности, а позже - нищенствовать. Мать заболела и слегла (действие проклятья). Урсуле тоже приходилось работать, разбирая рыбу в порту. Орчиха до смерти госпожи успела уехать в форт стражей границ, как воин - им хорошо платят. Может, позже и забрала бы в Южный город рядом с фортом, но в итоге связь с ней оборвалась, а Урсула осталась уличной сиротой, пока не попала к местной ведьме, а затем - к приехавшей Ульме.
3	+	Орчиха-воин-служанка по имени Умменур: успела в Гринланде забеременеть от стражника замка (это была "взятка" чтобы он дал пробраться в замок), и в Южном городе родила близнецов Кристу и Виктора, а сама в горячке умерла. У близняшек срослась одна пара рук, словно они держали крепкое рукопожатие - пришлось резать, так что у каждого немного не хватает пальцев.
4	+	На момент начала текста Криста растет как ученица ведьмы Южного - Хариты, а Виктор как "сын полка" при Стражах Границ. Ни они, ни Урсула не знают о своей общей истории. Урсула вообще помнит Гринланд только мелкими обрывками.
5	+
6	+	> Соотнеси все данные из файла и заметки выше в цельную картину, проанализируй описанный сюжет и действующие лица. Скажи, есть ли в истории какие-то слабые места, может, что-то сделать поинтереснее.
7	+	> Продолжи предложенный рассказ дальше с учетом анализа. Старайся следовать стилю текста из файла.
8	+
9	+
10	+	### Анализ и цельная картина
11	+
12	+	Объединяя файл и заметки, получается богатая история:
13	+
14	+	1. Урсула — не просто "ведьминское отродье", а украденная и проклятая дочь ярла (князя) северного народа, похожего на викингов. Ее прошлое — ключ к ее характеру: травма потери матери, жизнь в нищете, тяжелый труд. Это объясняет ее стремление обрести имя, статус и силу в Винтерленде, за которое она цепляется как за спасение. Ее память о Гринланде смутна — это хорошо, оставляет место для раскрытия тайн.
15	+
16	+	2. Роберт — классический "принц", прошедший суровую школу и вернувшийся повзрослевшим. Его опека над Урсулой — смесь благодарности, ответственности и зарождающихся чувств. Конфликт с Ульмой из-за выбора между жизнью его матери и брата — мощный двигатель для его неприязни к ведьме и одновременно сложного отношения к магии.
17	+
18	+	3. Ульма — архетип "старой гвардии". Она не просто злая колдунья, а защитница земель, одна из столпов общества, хоть и нелюбимая. Ее действия рациональны: взяла способную ученицу, приютила сильного, но простодушного помощника. Ее резкость по отношению к Роберту — не просто брюзжание, а явная попытка предотвратить сближение, о причинах которого мы скоро узнаем.
19	+
20	+	4. Керн — прекрасный пример "тихого" персонажа. Его простота и сила контрастируют с интеллектом и магией обитателей дома. Он — воплощение искренней, не требующей ничего взамен преданности. Его связь с Урсулой построена на тихом понимании, что создает еще один слой напряжения для ревнующего Роберта.
21	+
22	+	5. Проклятие и тайны — История с исчезнувшим Дальним городом и материнское проклятие Урсулы создают отличный магико-мистический фон. Тайна родства с близнецами в Южном городе — идеальная завязка для будущих сюжетных арок.
23	+
24	+
25	+	Слабые места / Возможности для улучшения:
26	+
27	+	- Мотив Ульмы: Почему она так резко прогоняет Роберта? Просто "не ровня" — слабовато для такой мудрой женщины. Нужна более веская причина, связанная либо с проклятием Урсулы, либо с пророчеством, либо с политикой (например, союз с сыном ярла Гринланда мог бы быть опасен для Винтерленда).
28	+
29	+	- _Как сделать интереснее:_ Связать это прямо с проклятием, наложенным отцом Урсулы. Ульма знает, что проклятие может перекинуться на тех, кто к ней слишком близок, особенно на влюбленных. Или она видела в видении, что их связь приведет к беде для обоих или для всего Винтерленда.
30	+
31	+	- Ярл Гринланда: Пока он просто "злодей". Можно его углубить. Почему он проклял жену? Может, не из чистой злобы, а потому что тайна рождения Урсулы ставила под угрозу его власть? Или это была ритуальная жертва для могущества его земли?
32	+
33	+	- _Как сделать интереснее:_ Сделать его антигероем. Его проклятие было не просто местью, а актом магии, привязывающим душу дочери к земле предков, чтобы она однажды вернулась и возглавила народ. Ульма, чувствуя это, пытается разорвать эту связь и "перепривязать" Урсулу к Винтерленду.
34	+
35	+
36	+	Вывод: Слабых мест как таковых нет, есть точки для роста и углубления конфликта. Мир проработан великолепно.

02.\320\220. \320\237\321\200\320\276\320\272\320\273\321\217\321\202\321\214\320\265 \321\217\321\200\320\273\320\260 (1 \320\261\320\273\320\276\320\272 \320\263\320\265\320\275\320\265\321\200\320\260\321\206\320\270\320\270).md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,39 @@
1	+	### Продолжение рассказа (в стиле оригинала)
2	+
3	+	Урсула послушно расставила на столе глиняные миски, кувшин с водой и пучок засушенных стеблей для размешивания. Сумерки за окном сгущались, превращая комнату в логово из теней и отсветов тлеющих в печи углей. Ворон на своем насесте замер, уставившись на девочку одним бездонным глазом.
4	+
5	+	— Садись, дитятко, — голос Ульмы утратил привычную ворчливую резкость, став мерным и тяжелым, как волна, накатывающая на холодный берег. — Пришла пора рассказать тебе, откуда ветер дует в твои паруса и какой шторм ты за собой тащишь.
6	+
7	+	Урсула молча села, сплела пальцы на коленях, чтобы они не дрожали. Сердце все еще выстукивало радостную дробь: «Роберт здесь, Роберт вернулся!», но ледяная серьезность старухи замораживала этот порыв.
8	+
9	+	— Ты не отсюда, Уся. Не из Винтерленда. Кровь в тебе — от морских волков, что плавают меж льдов на севере, там, где киты — родичи, а не добыча. Кровь ярла Гринланда.
10	+
11	+	Девочка замерла. В памяти всплыли обрывочные картинки: запах соли и ворвани, скрип корабельных досок под босыми ногами, суровое лицо мужчины в кольчуге, смотрящее на нее с высоты трона... и горькие слезы матери.
12	+
13	+	— Мама... — выдохнула она.
14	+	— Твоя мать, — кивнула Ульма, — была женой ярла. Но что-то между ними случилось, какая-то черная кошка пробежала. Она бежала, забрав тебя, прихватив верную служанку-орчиху. Ярл настиг их у самой кромки воды и швырнул ей в след проклятие. Оно догнало ее уже здесь, в Винтерленде. Оно и сломило ее.
15	+
16	+	Урсула сглотнула комок в горле. Проклятие. Не просто болезнь, не просто нищета. Злая, целенаправленная воля.
17	+
18	+	— За что? — прошептала она.
19	+	— Сильные мира сего редко ищут оправдания, дитя. Чаще — причины. Но его гнев был страшен, а клеймо его ненависти — прочно. Оно на тебе. Ты — дитя проклятого рода.
20	+
21	+	Ульма взяла одну из мисок, налила в нее воды из кувшина.
22	+
23	+	— И теперь, — ведьма посмотрела на Урсулу прямо, и в ее глазах не было привычной насмешки, лишь усталая мудрость, — это проклятие начинает просыпаться. Оно, как щупальце, тянется к тем, кто к тебе близок. Кто тебе дорог. Оно может их обжечь, покалечить... или того хуже.
24	+
25	+	Мысль о Роберте ударила Урсулу как обухом. Она побледнела.
26	+	— Нет...
27	+	— Да, — безжалостно подтвердила Ульма. — Вот почему сын князя не должен к тебе ходить. Не должен смотреть на тебя как на девку, а на тебя — на него. Его отец и так меня за старые грехи ненавидит. А если из-за тебя с его наследником что случится... — она не договорила, но смысл повис в воздухе, тяжелый и ясный. — Наше ремесло, Уська, — не только травки собирать да селян от хворей лечить. Это еще и щит. И жертва. Иногда надо отсечь желание, чтобы сохранить жизнь. Его. И свою.
28	+
29	+	Урсула смотрела на воду в миске, в которой дрожали отблески огня. Ее мир, только что такой ясный и полный надежд, треснул и развалился на куски. Ее Имя, ее место здесь, ее радость от возвращения друга — все это оказалось построено на зыбком песке ее проклятой судьбы.
30	+
31	+	— Что же делать? — голос ее звучал сломанно и тихо.
32	+	— Учиться, — сказала Ульма. — Стать сильнее. Сильнее его проклятья. Найти его корень и выжечь. А до той поры — держать дистанцию. Ради него. Поняла меня?
33	+
34	+	Урсула кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Слезы, наконец, вырвались наружу и упали в миску с водой, расплываясь темными кругами на ее поверхности. Вода в миске на мгновение забурлила и почернела, словно в нее капнули ядом.
35	+
36	+	Ульма мрачно наблюдала за этим.
37	+	— Вот видишь, — тихо сказала она. — Оно уже в тебе. И оно живоє.
38	+
39	+	За окном, у скрипучей калитки, Роберт Детфлессен, так и не ушевший далеко, затаив дыхание, слушал последние слова старухи. Рука его сама собой сжала рукоять кинжала у пояса. Не от страха. От гнева. И от жгучего, недетского желания найти того, кто посмел бросить тень на ту, что он когда-то взял под свою опеку. Пусть даже это был ярл с далеких северных островов.

02.\320\221. \320\245\320\276\320\273\320\276\320\264 \320\262 \320\272\321\200\320\276\320\262\320\270.md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,985 @@
1	+	## Часть 1: Возвращение
2	+	это оригинальный рассказ
3	+	## Часть 2: Тень прошлого
4	+	Урсула послушно расставила на столе глиняные миски. Сумерки за окном сгущались, превращая комнату в логово из теней и отсветов тлеющих в печи углей. Ворон на своем насесте замер, уставившись на девочку одним бездонным глазом.
5	+
6	+	— Садись, — голос Ульмы звучал непривычно сухо, без обычной ворчливой переимчивости. — Пора, значит, голова задурилась от княжеских глазок да от возвращений нежданных.
7	+
8	+	Урсула молча села, сплела пальцы на коленях. Сердце все еще выстукивало радостную дробь: «Роберт здесь, Роберт вернулся!», но ледяная серьезность старухи замораживала этот порыв.
9	+
10	+	— Думаешь, он пришел тебя повидать? Думаешь, он два года в горах о твоих глазенках вспоминал? — Ульма фыркнула, подошла к полкам с сушеными травами, будто выбирая нужное. — Ох, молодая, зеленая... Он наследник. А ты кто? Ведьмина воспитанница. Сирота без роду, без племени. Для него ты — забавная зверушка из детства. Диковинка. Посмотрел, улыбнулся, подарок вручил и забыл. А ты тут сердце раскроешь, а потом слезами умываться будешь.
11	+
12	+	— Он не такой! — вырвалось у Урсулы, и она тут же смутилась своей горячностью.
13	+	— Не такой? — старуха обернулась, и в ее глазах заплясали колкие огоньки. — А какой? Он княжич. Его путь — трон, выгодная женитьба, укрепление власти. Его отец смотрит на юг, на союзы с вестфьордскими родами. А твой путь — здесь. Этот дом. Этот лес. Эти миски. Наше дело — беречь землю от того, что из-за гор тянется, а не в княжеские терема заглядывать.
14	+
15	+	Ульма взяла горсть какой-то горько пахнущей травы и бросила в одну из мисок.
16	+
17	+	— Он тебя сгубит, дурочка. Не со зла. По незнанью. Одним неосторожным словом на людях, одним визитом сюда, когда у него на уме только потеха. Люди злы и глупы. Для них ты — отродье. А если еще и княжий сын к тебе начнет похаживать... Нас и так терпят, как злую необходимость. А засилье терпения лопнет, и пойдёт охота. На тебя первую. И я тебя не отстою. Не сможю. Князь выберет сына, а не нас.
18	+
19	+	Урсула молчала, сжав кулаки. Слова старухи падали, как камни, на ее радость, оставляя вмятины. В них была своя, страшная правда.
20	+
21	+	— Он мой друг, — упрямо прошептала она.
22	+	— У дружбы нашей породы и их — разная цена, — отрезала Ульма. — Его дружба стоит ему ничего. Твоя может стоить тебе всего. Поняла меня? Забудь. Виделась в последний раз. Он свой долг отдал — проведал. И слава богам, что живой и здоровый. А ты свою судьбу помни.
23	+
24	+	Старуха подошла вплотную, и от нее пахло сухой полынью и старой тайной.
25	+
26	+	— Наследница мне нужна, Уська. Сильная. Независимая. Та, что будет держать равновесие с князьями, а не витать в облаках при виде первого красивого юнца. Не подведи меня. И не обреки себя.
27	+
28	+	Она отвернулась и начала перебирать травы в миске, разговор был окончен. Урсула сидела, ощущая, как внутри нее медленно и болезненно угасает восторг от возвращения Роберта, оставляя после себя лишь горький пепел и тяжелое, непосильное бремя долга.
29	+
30	+	За окном, у скрипучей калитки, Роберт Детфлессен, так и не ушевший далеко, затаив дыхание, слушал. Он не расслышал всех слов, но общий смысл был ясен как день: ему тут не рады. Его дружба — помеха. Его положение — угроза. Челюсти его сжались. Он не был «красивым юнцом». Он вернулся Стражем. И он ненавидел, когда другие решали, что для него лучше. Особенно когда эти другие — язвительные старухи, вселившие страх в ту, кого он когда-то взял под свою защиту.
31	+
32	+	Он тихо отошел от калитки, его планы на радостную встречу рухнули. Но вместо того чтобы уйти, в нем закипело новое, упрямое желание. Он докажет. Докажет ей, докажет Ульме, докажет всем. Он не позволит никаким чарам и предрассудкам украсть у него часть его прошлого. Его дома.
33	+
34	+	## Часть 3: Игры разума
35	+
36	+	Урсула сидела неподвижно, вцепившись пальцами в грубый край скамьи. Слова Ульмы висели в воздухе, густые и тягучие, как дым от печки. Они не столько убеждали, сколько обволакивали, лишая воли, заставляя усомниться в самой себе. «Забавная зверушка... Диковинка... Охота...» Эхо этих слов билось в висках, заглушая радостный звон, звавший ее к калитке, навстречу...
37	+
38	+	Нет. Уже не навстречу.
39	+
40	+	Она подняла глаза на Ульму. Та стояла спиной, ее сгорбленные плечи были напряжены. И вдруг Урсула поймала себя на мысли, что видит не всемогущую ведающую, а просто старую, уставшую женщину, которая боится. Боится потерять все, что у нее есть: дом, ученицу, хрупкий статус-кво, выстраданный годами.
41	+
42	+	— Я... я поняла, — тихо сказала Урсула, и голос ее прозвучал хрипло и неузнаваемо.
43	+
44	+	Ульма обернулась, ее цепкий взгляд оценил бледное лицо ученицы, потухшие глаза. Кивнула, удовлетворенно, но без радости.
45	+
46	+	— Молодец. Умная. Горе горькое, да ум горше. Бери миску, будем вербену толочь. Работа ручная — лучшая отрава для дурацких дум.
47	+
48	+	Механически Урсула взяла предложенную ступку. Движения ее были отточены годами практики, пальцы сами находили нужный хват пестика. Монотонный стук, дробящий сухие стебли и листья, заполнил избу. Этот звук был ее миром, ее якорем. Миром Ульмы. Миром, в котором не было места княжеским сыновьям.
49	+
50	+	Но с каждым ударом пестика в памяти всплывало иное: не насмешливый взгляд «ведающей», а смеющиеся глаза Роберта, когда они вдвоем тайком бежали на речку. Его рука, протянутая, чтобы помочь ей слезть с высокого замкового забора. Его серьезное лицо, когда он слушал ее первые, робкие рассказы о свойствах трав. Разве это было похоже на забаву с диковинкой?
51	+
52	+	Она украдкой взглянула на Ульму. Та, казалось, целиком погрузилась в работу, но Урсула знала — старуха все видит, все замечает. Сомнение, как крошечное семя, упавшее на каменистую почву, шевельнулось внутри нее. Но страх — страх быть изгнанной, страх стать причиной беды, страх перед гневом всего города — был слишком велик. Она стиснула зубы и ударила пестиком с новой силой, стараясь раздавить в себе эти крамольные мысли вместе с вербеной.
53	+
54	+	---
55	+
56	+	Роберт не пошел домой. Гнев, горький и обжигающий, гнал его прочь от южных ворот, вглубь города, к замку, но он свернул не туда. Ноги сами вынесли его на пустырь за кузницами, где они в детстве часто играли с мальчишками.
57	+
58	+	«Забавная зверушка». «Не ровня». «Пускай не смеет переступать мой порог».
59	+
60	+	Он с силой пнул брошенное на земле ржавое кольцо от упряжи. Оно с лязгом отскочило от каменной стены. Да кто она такая, эта карга, чтобы указывать ему, наследнику князя?! Он — Роберт Детфлессен, прошедший Гибельные горы, сражавшийся с тенями из-за перевалов! А она... она всего лишь ведьма. Необходимая, да, уважаемая из страха, но не более того.
61	+
62	+	Но за кипящим гневом скрывалось иное, более холодное и неприятное чувство — стыд. Стыд от того, что Ульма, возможно, права. Он и правда не думал ни о чем, кроме радостной встречи. Не подумал, как его визит может выглядеть со стороны. Не подумал о пересудах, которые тут же поползут по городу, если наследник князя начнет открыто навещать ведьмину pupilлу.
63	+
64	+	Он сжал кулаки. Нет. Он не позволит этим предрассудкам диктовать ему правила. Урсула была его другом. Одним из немногих, кто видел в нем не просто «сына князя», а самого себя. И он не собирался отказываться от этого из-за злобной старухи.
65	+
66	+	Но идти напролом, лбом пробивать стену — удел глупцов. Он два года учился тактике и стратегии у Стражей. Нужен иной подход. Если Ульма видит в нем угрозу — значит, надо перестать ею быть. Стать не проблемой, а... решением. Союзником.
67	+
68	+	План начал обретать смутные очертания. Отец. Надо поговорить с отцом. Торвальд Детфлессен хоть и ссорился с Ульмой, но уважал ее силу и ее роль. Он понимал необходимость вещего знания для защиты земель. Если Роберт предстанет перед ним не как взбудораженный юнец, а как будущий правитель, осознающий важность всех опор своей власти, включая Ковен... Возможно, тогда он сможет получить негласное благословение на общение с Урсулой. Как на часть своей подготовки к правлению.
69	+
70	+	С этой мыслью стало легче. Гнев уступил место холодной, цепкой решимости. Он посмотрел в сторону южных ворот, уже скрытых вечерней дымкой.
71	+
72	+	— Хорошо, _ведающая_, — прошептал он себе под нос. — Поиграем в твои игры. Посмотрим, кто кого переиграет.
73	+
74	+	---
75	+
76	+	На следующее утро в доме у ворот царило напряженное молчание. Урсула делала вид, что полностью поглощена сортировкой вчерашних трав, а Ульма — что не замечает ее опухших от бессонницы глаз и неестественной скованности. Воздух был густым и липким, как патока.
77	+
78	+	Помогал, как ни странно, Керн. Его простое присутствие, его неторопливые, мощные движения вносили некое подобие мира. Он не спрашивал, почему Уся не бегает к воротам в ожидании, как делала это все последние дни. Он просто был рядом.
79	+
80	+	— Уся, — позвал он ее во дворе, куда она сбежала под предлогом проветрить целебные коренья. — Держи.
81	+
82	+	Он протянул ей грубо вырезанную из светлого дерева фигурку птицы. Получилось неуклюже, но с душой.
83	+
84	+	— Это... ворона? — угадала Урсула, пытаясь улыбнуться.
85	+	— Нет, — искренне удивился Керн. — Синица. Она веселая.
86	+
87	+	Урсула рассмеялась, и этот смех прозвучал неожиданно громко в давящей тишине утра. Она сжала деревянную птичку в ладони, ощущая ее шершавую теплоту.
88	+
89	+	В этот момент с улицы донесся знакомый скрип повозки и громкие голоса. У ворот остановился княжеский возница, а с ним пара стражников.
90	+
91	+	— Приветствую дом Ульмы Ведающей! — крикнул возница, не слезая с повозки. — Князь Торвальд Детфлессен просит передать его благодарность за снадобья для стражников, что несли дозор у перевала. И в дар — муку свежего помола, соль да мед от княжеских запасов!
92	+
93	+	Ульма вышла на крыльцо, суровая и невозмутимая.
94	+	— Благодарность принимаю. Дары — тоже. Керн, заноси. И передай князю, что соль для оберегов пригодится. Особенно к зиме.
95	+
96	+	Керн легко взгромоздил мешки на плечи и понес во двор. Урсула, затаившись за его спиной, наблюдала. И сердце ее заколотилось чаще, когда один из стражников, молодой парень, отделился от возницы и робко приблизился к ней.
97	+
98	+	— Ты... ты Урсула, ученица? — спросил он, снимая шлем.
99	+	Она кивнула, не понимая.
100	+	— Меня Генрик зовут. Из дозора... Ты, значит, те мази делала, что с крапивой да с живицей? — парень явно нервничал.
101	+	— Да, — прошептала Урсула.
102	+	— Так вот... спасибо. Рука у меня после стычкины онемела, ничего не чувствовал. А твоя мазь... как огнем выжгла ту хворь. Теперь все в порядке. Спасибо.
103	+
104	+	Он быстро кивнул, краснея, и поспешил назад к повозке, которая вскоре тронулась и скрылась из виду.
105	+
106	+	Урсула стояла как вкопанная, сжимая в одной руке деревянную синицу, а другой касаясь щеки, на которой, казалось, еще ощущалось тепло благодарного взгляда. Она сделала это. Ее знание, ее умение помогли настоящему воину. Оно было нужно. Не только Ульме. Не как «ведьминское отродье», а как Урсула.
107	+
108	+	Она обернулась и встретилась взглядом с Ульмой. Старуха молча смотрела на нее с порога, и на ее лице не было ни одобрения, ни гнева. Был лишь тяжелый, непроницаемый расчет.
109	+
110	+	— Видишь? — наконец сказала Ульма. — Твоя сила здесь. В этих травах, в этих снадобьях. В помощи тем, кто защищает наши стены. Не ищи ее в замке. Он тебе не даст ничего, кроме боли.
111	+
112	+	Но теперь ее слова уже не падали на благодатную почву. Урсула кивнула, делая вид, что соглашается, но внутри все перевернулось. Она ощутила свою ценность. И этот крошечный росток самоуважения был уже не так-то просто выполоть.
113	+
114	+	А в это время в замке, в кабинете отца, Роберт, отложив в сторону карты патрулирования, с самым деловым видом говорил:
115	+
116	+	— Отец, я считаю, нам нужно укреплять связь со всеми, кто стоит на защите Восточного города. Со жрецами, со старейшинами ремесленных цехов... и с Ковеном. Их знание границ и умение противостоять горной порче незаменимы. Мне бы хотелось, с твоего позволения, лучше понять их работу. Для начала — помогать с доставкой припасов, может, чем-то еще. Под твоим присмотром, разумеется.
117	+
118	+	Торвальд, чистящий трубку, поднял на сына удивленный взгляд. В его глазах мелькнуло одобрение.
119	+	— Повзрослел, парень. Зря, что ли, в Форту тебя учили? Разумная мысль. Ульма, конечно, стерва старая, но дело свое знает. Договорись с ней через кого-нибудь из своих людей. Только смотри, чтобы без обид да пересудов.
120	+
121	+	Роберт кивнул, скрывая торжество.
122	+	«Никаких «моих людей», отец, — подумал он. — Только я сам. И это будет только начало».
123	+
124	+	Игра началась. И теперь ход был за ним.
125	+
126	+
127	+	---
128	+	## Часть 4: Первые шаги
129	+	Прошло несколько дней. Напряжение в доме у южных ворот не спадало, но сменило свой характер. Из острого и явного оно превратилось в тлеющее, подспудное. Урсула выполняла все указания Ульмы с удвоенным рвением, будто пытаясь заглушить внутренний разлад тяжелым трудом. Она молола коренья, развешивала травы, готовила мази, и ее пальцы работали быстро и точно, но взгляд часто уходил куда-то вдаль, за стены дома, за границы, очерченные для нее старухой.
130	+
131	+	Ульма наблюдала за этим с молчаливой настороженностью хищницы. Она чувствовала бунт, зреющий под покровом покорности, и ее собственное беспокойство росло. Ей нужно было не сломать волю ученицы, а перенаправить ее, заставить принять свою правду как единственно возможную.
132	+
133	+	Однажды под вечер, когда Керн уже заканчивал колоть дрова, а тени становились длинными и зловещими, Ульма позвала Урсулу.
134	+
135	+	— Хватит теребить сухоцветы, пользы от этого чуть. Бери корзину, пойдем.
136	+
137	+	— В лес? Сейчас? — удивилась Урсула. Обычно в такое время они уже не выходили.
138	+
139	+	— Не на прогулку. Дело есть. Важное. Только ты да я. Керн, сторожи дом. Никого не впускать, понял? Даже если сам князь с медведями придет.
140	+
141	+	Верзила кивнул, опершись на топор, и занял позицию у калитки, словно настоящий страж.
142	+
143	+	Дорога в лес была молчаливой. Урсула шла за спиной Ульмы, увязая в опавших листьях, и чувствовала, как привычное волнение от соприкосновения с лесом смешивается с тревогой. Старуха шла быстро и уверенно, не оглядываясь, будто ведомая невидимой нитью.
144	+
145	+	Они свернули с тропинки, углубились в чащу, где деревья смыкались плотным кольцом, и вышли на небольшую поляну, которую Урсула знала хорошо. Здесь росла старая, полузасохшая яблоня, одичавшая и горькая. Место было сильным, здесь всегда чувствовалось биение земли, но сегодня воздух над поляной словно вибрировал от скрытого напряжения.
146	+
147	+	— Становись в центр, — коротко бросила Ульма, указывая на точку под яблоней.
148	+
149	+	Урсула повиновалась. Ульма обошла поляну по кругу, что-то шепча, роняя из мешочка у пояса щепотки соли и сухих трав. Затем она остановилась перед ученицей.
150	+
151	+	— Слушай меня, дитя. Ты думаешь, я из вредности тебя от княжича отваживаю? — ее голос в тишине леса звучал глухо и веско. — Земля говорит. И я слышу. Над нами сгущаются тучи. Не те, что дождь несут, а те, что смерть и холод несут. То, что случилось с Дальним городом... это не конец. Это начало.
152	+
153	+	Она сделала паузу, давая словам проникнуть в сознание.
154	+
155	+	— Князь смотрит на юг, на союзы и торговлю. А беда придет с севера. Из древности. И когда она грянет, нам, нашим знаниям, придется стать щитом. Единственным щитом. А для этого Ковен должен быть сильным. Единным. А ты... ты метаешься, как прутик на ветру, между долгом и глупыми девичьими грезами. Мне нужна наследница. Не сомневающаяся, не разрывающаяся. Цельная. Как кремень. Понимаешь?
156	+
157	+	Урсула молчала, чувствуя, как тяжесть ответственности давит на плечи, пригвождая к земле.
158	+
159	+	— Сегодня ночью, — продолжала Ульма, — будет особая роса. Роса на убывающую луну. Она соберет в себе последние силы уходящей осени. Мы соберем ее. Вместе. Это будет твое первое истинное дело как ведающей, а не как ученицы. Твое посвящение в новую силу. И твоя проверка. Готова ли ты?
160	+
161	+	Глаза Ульмы горели в сумерках, как у старого волка. Это был не вопрос. Это был вызов. И приказ.
162	+
163	+	Урсула сглотнула комок в горле и кивнула.
164	+	— Готова.
165	+
166	+	---
167	+
168	+	В это же время Роберт приводил в действие свой план. Через верного человека — старого друга детства, а ныне одного из младших офицеров замковой стражи — он передал в дом Ульмы небольшой, но ценный груз: несколько брусков чистого воска для обережных свечей, связку прочных льняных нитей для заклятий и — что было самой смелой частью замысла — небольшую, но отлично сделанную бронзовую ступку с пестиком.
169	+
170	+	— Передай Ульме Ведающей, — наставлял Роберт своего гонца. — Это дар от имени князя Торвальда в благодарность за ее службу земле Винтерлендской. И спроси, не требуется ли еще каких припасов для подготовки к зиме, замок готов оказать содействие.
171	+
172	+	Это был гениальный ход. Он действовал не как назойливый юнец, а как будущий правитель, демонстрируя уважение к статусу Ульмы и ее ремеслу. Он давал ей понять, что видит в ней союзника, а не врага. И главное — он делал это публично, через третьих лиц, чтобы не дать ей возможности грубо отказать ему в лицо.
173	+
174	+	Посыльный вернулся через час.
175	+	— Ну? — нетерпеливо спросил Роберт.
176	+	— Приняла, — ответил стражник. — Вид был, как всегда, букой. Но взяла. Сказала: «Благодарность князю. Пока обойдемся». И все. Но... кажется, была немного озадачена. Не ожидала такого.
177	+
178	+	Роберт усмехнулся. Отлично. Первая брешь в ее обороне была пробита. Теперь нужно было ждать. И искать новый повод для контакта. Он посмотрел в окно, на темнеющее небо. Где-то там, у границы леса, была она. И он мысленно послал ей обещание: «Я найду способ. Я найду тебя».
179	+
180	+	## Часть 5: Ночь росы
181	+
182	+	Ночь опустилась на лес, черная и беззвездная. Воздух стал ледяным, и на краях листьев и на паутинках засверкали первые капли той самой особой росы. Урсула, закутанная в плотный плащ, стояла на коленях на разостланном полотне и аккуратно, трясущимися от холода и волнения пальцами, собирала драгоценные капли в маленькую хрустальную склянку с серебряным ободком.
183	+
184	+	Рядом, неподвижная, как древний менгир, стояла Ульма. Ее глаза были закрыты, губы шептали бесконечные заклинания, призывая силу луны и росы в сосуд.
185	+
186	+	Это был гипнотический, почти мистический ритуал. Урсула чувствовала, как холод проникает ей под кожу, как усталость сводит спину, но она не смела остановиться. В этой тишине, под шепот старухи, ее собственные сомнения и терзания казались мелкими и ничтожными перед лицом той огромной, древней силы, которую она сейчас прикасалась.
187	+
188	+	— Вот видишь, — голос Ульмы прозвучал внезапно, заставив Урсулу вздрогнуть. — Вот оно — истинное колдовство. Не княжеские подарки и не взгляды из-за угла. Тишина. Терпение. Верность земле. Это — твое наследие, девочка. Не променяй его на блестящие безделушки.
189	+
190	+	Урсула посмотрела на почти полную склянку, в которой тускло мерцала собранная роса. И почувствовала странное смятение. Да, это была сила. Реальная, осязаемая. Но разве то, что она чувствовала к Роберту, было просто «блестящей безделушкой»? Разве ее желание быть не только ведьмой, но и просто Урсулой, было предательством?
191	+
192	+	Она не нашла ответа. Только тихая обида на Ульму за то, что та заставляет ее выбирать, заточила в новые, пусть и невидимые, цепи.
193	+
194	+	Роса была собрана. Ритуал завершен. Они молча побрели назад к дому, усталые и продрогшие. У калитки их по-прежнему ждал Керн.
195	+
196	+	Увидев подарки от замка, Ульма лишь хмыкнула, но Урсула заметила, как ее пальцы на мгновение задержались на гладкой, холодной поверхности бронзовой ступки. В глазах старухи мелькнуло что-то неуловимое — может, удовлетворение, а может, и досада. Подарок был сделан настолько искусно, что отвергнуть его значило бы проявить прямое неуважение к князю.
197	+
198	+	— Видишь, как они заигрывают? — бросила она Урсуле, уже заходя в дом. — Сначала ступка, потом — предложение помощи, потом — просьба о встрече. Их щедрость всегда имеет цену. И всегда приводит к долгу.
199	+
200	+	Но на этот раз ее слова не достигли цели. Урсула смотрела на ступку, и ее сердце сжалось от странной надежды. Это был не просто подарок. Это был знак. Знак того, что он не сдался. Что он ищет способ. И пока он борется, она не имела права опускать руки.
201	+
202	+	Она тихо подняла склянку с росой.
203	+	— Куда ее поставить, бабушка?
204	+
205	+	Война за душу Урсулы только начиналась. И поле боя проходило прямо через ее сердце.
206	+
207	+	## Часть 6: Надвигающаяся буря
208	+
209	+	Прошла неделя. Осень вступила в свои полные права, окрашивая лес в багрянец и золото, а воздух становясь таким острым и прозрачным, что звон топора за южными воротами был слышен чуть ли не в центре города. В доме Ульмы установилось хрупкое, зыбкое перемирие.
210	+
211	+	Урсула погрузилась в работу с новой, почти отчаянной решимостью. Бронзовая ступка, стоявшая теперь на самом видном месте, стала для нее молчаливым сообщником. Каждый раз, растирая в ней коренья, она чувствовала не только вес качественного инструмента, но и вес того поступка, что стоял за ним. Это была не просьба, а заявление. И она отвечала на него своей собственной демонстрацией силы.
212	+
213	+	Она предложила Ульме новый рецепт мази для стражников — с добавлением толченой сосновой хвои и медвежьего жира, для лучшего согрева в долгих ночных дозорах. Старуха, изучив пропорции, нехотя кивнула: «Делай. Посмотрим». Урсула делала. И когда через несколько дней тот же молодой стражник Генрик снова привез от князя бочонок кислой капусты («от жены поварихи, для сил богатырских»), он передал и записку, грубо свернутую в трубочку.
214	+
215	+	«Мазь — волшебство. Руки не зябнут даже у камня. Спасибо. Г.»
216	+	Записка была спрятана в складках платья, а слова — выучены наизусть. Это была ее маленькая победа. Не над Ульмой, а над самой собой, над своим страхом и неуверенностью.
217	+
218	+	Ульма видела эту перемену. Видела, как ученица не сломлена, а закалена. В этом была и гордость, и тревога. Гордость за силу духа, которую она сама же и взрастила. Тревога — ибо эта сила могла быть обращена против ее воли. Она усилила давление, сделав уроки более суровыми, а задачи — почти непосильными.
219	+
220	+	— Не так! — ее голос гремел по избе, заставляя ворона вздрагивать на насесте. — Ты чувствуешь энергию корня? Ты слышишь, о чем он поет? Или просто давишь, как тот дурак Керн дрова колет? Слейся с ним! Стань им!
221	+
222	+	Урсула стискивала зубы, стирала в кровь пальцы о грубый пестик и пыталась «слышать». И понемногу — начала получаться. Горечь неудач сменялась сладостью маленьких озарений. Она открывала в себе дар, о котором лишь догадывалась.
223	+
224	+	Однажды Ульма заставила ее чистить и перебирать старые, почерневшие от времени свитки с заклинаниями охраны и очищения.
225	+	— Читай вслух. Каждую строчку. Пусть язык запомнит, а ум — проникнется.
226	+
227	+	Урсула читала, спотыкаясь о архаичные слова и сложные обороты. И вдруг, на середине древнего заклятия для защиты дома от нечисти, она замерла. Ее собственный голос, произносящий эти мощные, тяжелые слова, отозвался в ней чем-то глубинным, знакомым до мурашек. В памяти всплыл обрывок — не образ, а звук. Низкий, гортанный напев. Чужой язык. Язык ее детства? Язык Гринланда? Сердце ее екнуло. Она подняла глаза на Ульму. Та внимательно наблюдала за ней, и в ее взгляде читалось нечто большее, чем просто оценка техники.
228	+
229	+	— Что-то не так? — сухо спросила старуха.
230	+	— Нет... просто... показалось, — Урсула снова уткнулась в свиток, но сердце колотилось как бешеное. Почему эти древние вингерлендские заклинания отозвались в ней эхом далекого севера? Это было совпадение? Или... знание ее истинной родины было ей нужно Ульме для чего-то?
231	+	## Часть 7: Весть о беде
232	+	Тем временем Роберт оттачивал свою стратегию. Он не пытался прорваться к дому у ворот, а действовал как осаждающий командир, методично лишая крепость ее изоляции.
233	+
234	+	Он убедил отца усилить патрули вокруг всего города, включая южный район. Теперь стражники регулярно проходили мимо дома Ульмы, обмениваясь с Керном дежурными кивками, а иногда задерживаясь, чтобы обсудить погоду или передать какой-нибудь слух. Керн, простодушный и не видящий подвоха, начал постепенно привыкать к их присутствию.
235	+
236	+	Затем Роберт нашел новый предлог. Через того же Генрика он передал, что замковый лекарь, наслышанный о мастерстве Ульмы в лечении обморожений, просит совета по поводу сложного случая со стражником, пострадавшим в горах.
237	+
238	+	Это был блестящий ход. Он апеллировал к профессиональной гордости ведьмы и касался области, где ее авторитет был непререкаем. Отказать в помощи больному — значило бы нарушить собственный кодекс.
239	+
240	+	Ульма, скрипя зубами, дала через того же Генрика краткий, но исчерпывающий ответ: список трав и precise порядок действий. Ответ был передан лекарю, а копия — аккуратно переписанная рукой Роберта — легла в его стол. Он изучал его не как медицинское предписание, а как донесение о противнике. Он узнавал ее почерк, ее логику, ее сильные и слабые стороны.
241	+
242	+	Он видел Урсулу лишь однажды — издалека. Она шла с корзиной от колодца, сопровождаемая тенью Керна. Она показалась ему выше, стройнее. В ее движениях была новая, незнакомая ему уверенность. Его сердце сжалось от гордости и тоски. Он не окликнул ее. Не мог. Его игра была слишком тонкой, чтобы рисковать из-за порыва.
243	+
244	+	Но их взгляды встретились на мгновение. Она замедлила шаг, увидев его у входа в кузницу. Он не улыбнулся, не сделал никакого жеста. Лишь чуть склонил голову, как деловой партнер, признающий присутствие другого. И увидел, как на ее лице промелькнуло удивление, замешательство, а затем — крошечная, едва уловимая искорка понимания.
245	+
246	+	Она тоже кивнула, почти незаметно, и прошла дальше, но ее спина была прямой, а шаг — твердым.
247	+
248	+	Они больше не были детьми. Они были игроками на сложной шахматной доске, где фигурами были традиции, долг, страх и надежда. И оба учились делать свои ходы.
249	+
250	+	---
251	+
252	+	Напряжение достигло пика накануне равноденствия. В доме Ульмы царила лихорадочная деятельность. Нужно было подготовить обереги для города, собрать последние осенние травы, обладающие особой силой, и приготовиться к ночному ритуалу Ковена.
253	+
254	+	Урсула варила сложный отвар из трех видов полыни и коры дуба, требующий предельной концентрации. В горшке что-то шипело и булькало, издавая резкий, дурманящий запах.
255	+
256	+	Вдруг с улицы донесся шум — громкие, взволнованные голоса, топот копыт. Керн, стоявший на посту у калитки, насторожился.
257	+
258	+	Ульма подошла к окну, отдернув занавеску.
259	+	— Что там еще?..
260	+
261	+	По улице скакал всадник в цвета дома Детфлессенов. Он кричал что-то, но слова были неразборчивы. Однако сам факт появления гонца на их тихой улочке был тревожным знаком.
262	+
263	+	Через несколько минут в дверь постучали. На пороге стоял Генрик, его лицо было серьезным.
264	+	— Ведающая Ульма. Князь Торвальд просит вашего присутствия в замке. Немедленно.
265	+
266	+	Ульма выпрямилась.
267	+	— С какой стати? У меня дела.
268	+	— Беда, — коротко сказал стражник. — На севере области. Возле рудников. Нашли... нечто. Непонятное. Мертвое. Но страшное. Князь собирает совет.
269	+
270	+	Сердце Урсулы упало. «На севере...» Слова Ульмы о надвигающейся беде с севера прозвучали в памяти зловещим эхом.
271	+
272	+	Ульма помолчала, оценивая ситуацию. Отказаться было нельзя. Это был прямой вызов, и ее обязанность как ведающей — откликнуться.
273	+	— Хорошо, — буркнула она. — Иду. Урсула, — она обернулась к ученице, — следи за отваром. Ни на шаг от печи. И чтобы никто не входил. Керн, с ней.
274	+
275	+	Она накинула плащ и вышла, сопровождаемая стражником.
276	+
277	+	В избе воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием поленьев и бульканьем зелья. Урсула стояла у печи, чувствуя, как тревога сжимает ей горло. Керн занял свой пост у двери, налившись молчаливой сторожевой силой.
278	+
279	+	Прошло полчаса. Отвар дошел до нужной кондиции, и Урсула убрала его с огня. Тишина стала давить еще сильнее. Мысли о том, что нашли у рудников, смешивались с мыслями о Роберте. Он там? Он видел это? Он в опасности?
280	+
281	+	И тут снова раздался стук в дверь. Тихий, но настойчивый.
282	+
283	+	Керн нахмурился и шагнул к двери.
284	+	— Кто? — прорычал он.
285	+	— От князя, — донесся снаружи знакомый голос. Не Генрика. Другой. Молодой. И твердый. — Для Ульмы Ведающей. Срочное донесение.
286	+
287	+	Урсула замерла. Она узнала этот голос.
288	+
289	+	Керн, помня приказ («Никого не впускать»), колебался.
290	+	— Ульмы нет.
291	+	— Тогда для ее ученицы. Передайте ей.
292	+
293	+	Урсула сделала шаг вперед. Ее сердце колотилось где-то в горле. Она посмотрела на Керна и кивнула.
294	+
295	+	Верзила неохотно отодвинул засов.
296	+
297	+	В проеме двери, залитый светом уходящего дня, стоял Роберт. Он был в дорожной одежде, запыленный, и в его руке был не свиток, а небольшая, причудливой формы ветка, обломанная с одного конца, будто ее кто-то с силой оторвал.
298	+
299	+	Их взгляды встретились. В его глазах не было ни прежней юношеской восторженности, ни игривости. Была усталость, тревога и та же самая стальная решимость, что зрела в ней все эти дни.
300	+
301	+	— Я был там, — тихо сказал он, так, чтобы не слышно было на улице. — Я видел. Это... это необъяснимо. И это — лишь начало. Мне нужно поговорить. С тобой. Не как княжич с ведьмой. Как Роберт с Урсулой.
302	+
303	+	Он переступил порог. Дверь закрылась за его спиной.
304	+
305	+	Осада была окончена. Враги встретились лицом к лицу. И теперь им предстояло решить — быть ими друг другу врагами или стать союзниками против настоящей, надвигающейся из тьмы угрозы.
306	+
307	+	## Часть 9: Решение и дорога
308	+
309	+	Дверь закрылась, и в избе повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь треском поленьев в печи. Роберт и Урсула стояли друг напротив друга, разделенные не только годами разлуки, но и пропастью сомнений, страхов и навязанных ролей. Керн, насупившись, следил за княжичем, его мощное тело было готово в любой миг встать на защиту Уси.
310	+
311	+	Роберт первым нарушил молчание. Он протянул ей странную ветку. Она была черной, обугленной, будто ее выдернули из самого сердца пожара, но на ощупь — леденяще холодной.
312	+
313	+	— Это не от дерева из наших лесов, — его голос был низким, без тени прежней бравады. — Это нашли рядом с... с тем, что осталось от двух рудокопов. Они ушли на разведку новой жилы и не вернулись. Мы нашли их... или то, во что они превратились. Камень. Совершенно черный, прозрачный, как стекло, и холодный. Как лед, который не тает. А вокруг — вот эти ветви. Они росли прямо из земли, будто черные ледяные корни.
314	+
315	+	Урсула осторожно взяла ветку. Прикосновение к ней вызвало резкий, тошнотворный спазм в животе. Она почувствовала не просто холод. Она ощутила пустоту. Полное, всепоглощающее отсутствие жизни, тепла, энергии. Это был не мертвый материал, а нечто анти-живое, высасывающее силу из всего вокруг.
316	+
317	+	— Ося... — прошептала она, забыв обо всех запретах и используя детское прозвище. — Что это?
318	+
319	+	— Я не знаю, — честно признался Роберт. — Никто из старейшин не видел ничего подобного. Отец в ярости и в страхе. Он послал гонцов в Южный город, к Харите, и в другие поселения. Но я... я подумал о тебе. Вернее, об Ульме. И о тебе. Она говорила что-нибудь? Видела ли подобное в своих свитках?
320	+
321	+	В его глазах читалась не просто любопытство. Это была настоящая, неподдельная потребность в ее знании. Он пришел не к «диковинке», а к единственному человеку, который, как он надеялся, мог понять природу этой чумы.
322	+
323	+	Урсула покачала головой, все еще не отрывая взгляда от ледяной ветки.
324	+	— Нет... Ничего такого. Это... это похоже на порчу, но в тысячу раз сильнее. Как... как сама смерть, обретшая форму.
325	+
326	+	В этот момент склянка с росой равноденствия, стоявшая на полке, издала тихий, высокий звон. Урсула вздрогнула. Роберт повернулся на звук.
327	+
328	+	— Что это?
329	+	— Роса... особая. Для оберегов, — машинально объяснила Урсула. И вдруг ее осенило. — Подожди.
330	+
331	+	Она поднесла черную ветку к склянке. Едва холодный материал оказался рядом с хрусталем, роса внутри забурлила, словно вскипела, и от поверхности ветки потянулись тонкие, едва заметные пары.
332	+
333	+	— Они враждуют, — ахнула Урсула. — Сила жизни в росе и сила... не-жизни в этой ветке. Они противоположны.
334	+
335	+	В ее голове защелкало, как в сложном механизме. Обрывки знаний из свитков, уроки Ульмы о балансе и равновесии, ее собственные смутные догадки — все это начало складываться в пугающую картину.
336	+
337	+	— Ульма права, — выдохнула она, поднимая на Роберта широко раскрытые глаза. — Беда действительно приходит с севера. И это не армия, не чума. Это что-то иное. Что-то, что не убивает, а... окаменяет. Вымораживает саму жизнь.
338	+
339	+	Роберт побледнел. Его теория о «горной порче» оказалась детской игрой compared to тому, что описала Урсула.
340	+	— Мы должны сказать ей. Ульме. Сейчас же.
341	+
342	+	— Ее нет. Ее вызвал твой отец. Из-за этой же беды, наверное.
343	+
344	+	Они снова замолчали, осознавая весь ужас положения. Двое детей, пусть и повзрослевших, остались одни перед лицом неведомой угрозы, а их главные защитники и наставники были далеко.
345	+
346	+	Роберт сжал кулаки.
347	+	— Хорошо. Тогда слушай меня. Я еду обратно. Туда, к рудникам. Отец послал отряд для оцепления и наблюдения. Я буду с ними. — Он посмотрел на нее прямо. — Мне нужна твоя помощь, Уська. Не как княжичу. Как... как другу. Как тому, кто верит в тебя. Дай мне что-нибудь против этой... штуки. Оберег. Хоть что-то, что может защитить.
348	+
349	+	Его слова растаяли лед недоверия, который так старательно намораживала Ульма. Он не требовал, не приказывал. Он просил. Как равный. И в этой просьбе было больше уважения, чем во всех княжеских дарах.
350	+
351	+	Урсула, не раздумывая, кивнула. Она схватила со стола небольшой мешочек из небеленой льняной ткани и начала быстро наполнять его щепотками трав из разных банок: зверобой, полынь, чертополох. Затем она подбежала к полке и, помедлив лишь мгновение, взяла склянку с росой. Она отлила несколько драгоценных капель на пучок сушеного бессмертника и, прошептав над ним hurried заклинание защиты, положила в мешочек.
352	+
353	+	— Держи это при себе. Все время. Не дай ветке или тому, что от нее осталось, прикоснуться к коже. И... будь осторожен.
354	+
355	+	Она протянула ему мешочек. Их пальцы соприкоснулись. Его — холодные от дороги, ее — теплые от работы у печи. На миг время остановилось.
356	+
357	+	— Спасибо, — тихо сказал он.
358	+	— Вернись, — так же тихо ответила она.
359	+
360	+	Он кивнул, сунул мешочек за пазуху, и вышел, бросив на прощание Керну: «Сторожи ее».
361	+
362	+	Дверь закрылась. Урсула прислонилась к косяку, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она только что нарушила прямое указание Ульмы. Она впустила княжича. Она отдала ему часть своих сил, часть собранной с таким трудом росы. И она не чувствовала ни капли раскаяния. Только леденящий ужас от того, что ждет его там, на севере, и жгучее желание быть с ним рядом.
363	+
364	+	---
365	+	## Часть 11: Гнев Ульмы
366	+	Ульма вернулась глубокой ночью, мрачная как туча. Ритуал с князем и старейшинами был долгим и бесплодным. Страх и невежество советников заглушали голос разума. Решили лишь усилить охрану рудников и ждать вестей от других ведьм Ковена.
367	+
368	+	Переступив порог, она сразу почувствовала неладное. Воздух в избе был заряжен чужим присутствием и... действием. Ее взгляд упал на склянку с росой. Уровень жидкости был ниже.
369	+
370	+	Она медленно повернулась к Урсуле. Та сидела на своей лавке, делая вид, что шьет, но игла дрожала в ее пальцах.
371	+
372	+	— Здесь был кто-то, — не спросила, а констатировала Ульма. Ее голос был тихим и оттого еще более страшным.
373	+
374	+	Урсула не стала отрицать. Она подняла глаза, в которых плескался вызов, смешанный со страхом.
375	+	— Роберт. Он приезжал. Он видел то... существо. у рудников. Он просил помощи.
376	+
377	+	— И ты ему дала? — Ульма сделала шаг вперед. Ворон на насесте встревоженно каркнул. — Ты отдала силу, собранную для защиты всего города, ему? Одному человеку? По его просьбе?
378	+
379	+	— Он не «один человек»! — вспылила Урсула, вскакивая. — Он наследник князя! Он был там и видел это! Он рискует жизнью, чтобы защитить нас всех! А мы что делаем? Сидим и ждем, пока эта... эта тварь не приползет к нашим стенам?
380	+
381	+	— Он рискует жизнью из-за собственного любопытства и глупости! — грянула Ульма. — А ты рискуешь всем Ковеном, всем городом, своей силой из-за дурацкой девичьей привязанности! Ты отдала росу равноденствия! Ты знаешь, что это значит? Что теперь обереги будут слабее? Что мы можем не устоять?
382	+
383	+	— А что устоять должно? — в голосе Урсулы впервые прозвучала настоящая, недетская ярость. — Стены? Дома? Или люди? Он — человек! И он нуждается в помощи! Я не могла не помочь!
384	+
385	+	Ульма замерла, пораженная не столько словами, сколько силой, с которой они были сказаны. Она видела перед собой не испуганную девочку, а молодую ведьму, осознающую свою мощь и свое право распоряжаться ею.
386	+
387	+	Молчание стало тягучим, как смола. Гнев на лице Ульмы постепенно сменился на тяжелую, усталую серьезность.
388	+
389	+	— Хорошо, — прошептала она. — Ты сделала свой выбор. Теперь посмотрим, к чему он приведет. Но запомни, Урсула: с этого момента ответственность за последствия твоего поступка лежит на тебе. На тебе одной.
390	+
391	+	Она повернулась и ушла в свою комнату, оставив Урсулу одну в центре горницы, с горящими щеками и колотящимся сердцем. Впервые она не чувствовала себя виноватой. Она чувствовала себя ужасно, страшно, но... правой.
392	+
393	+	Ее обучение закончилось. Началось испытание.
394	+
395	+	---
396	+
397	+	Тем временем Роберт, уже у рудников, стоял на краю зловещего участка вымерзшей земли. Его люди разбили лагерь на почтительном расстоянии, разведя костры, пламя которых неестественно пригасало и вытягивалось в сторону черного пятна, будто его кто-то высасывал.
398	+
399	+	Он сжимал в руке льняной мешочек. Он был теплым, почти горячим, и от него исходил едва уловимый горьковатый запах трав. Когда он подходил ближе к краю «зоны», мешочек начинал вибрировать, словно живой, предупреждая об опасности.
400	+
401	+	Один из стражников, более любопытный, решил бросить в черную зону камень. Камень, пролетев над окаменевшими телами рудокопов, внезапно застыл в воздухе и с тихим шелезом превратился в черный стеклянный шар, упавший на землю без единого звука.
402	+
403	+	Лагерь замер в ужасе. Роберт почувствовал, как волосы на его голове шевелятся. Он посмотрел на теплый мешочек в своей руке, потом на непроглядную тьму впереди.
404	+
405	+	Где-то там, в глубине, ему почудилось движение. Что-то огромное, медленное и невыразимо холодное начинало просыпаться. И он понял, что Ульма была права. Это было только начало.
406	+
407	+	А его город, его дом, его Урсула были там, behind him. И он был единственным, кто стоял между ними и этой безымянной тьмой. С его верой, его мечом и маленьким льняным мешочком, который пахнет травой и надеждой.
408	+
409	+	## Часть 12: На краю
410	+
411	+	Рассвет над лагерем у рудников не принес облегчения. Серая, безрадостная заря медленно разливалась по небу, но не смела приблизиться к черному пятну вымерзшей земли. Там по-прежнему царила ночь — густая, неестественная, поглощающая свет и звук. Костры стражников горели вяло, дым стелился по земле, не в силах подняться вверх.
412	+
413	+	Роберт не сомкнул глаз. Он сидел на складном походном стуле, вглядываясь в ту самую точку, где камень превратился в черное стекло. Льняной мешочек, зажатый в его ладони, был теперь не просто теплым — он был горячим, почти обжигающим, и от него исходило слабое пульсирующее свечение, заметное лишь краем глаза. Он был живым щитом, и его сила таяла с каждым часом.
414	+
415	+	— Ничего не меняется, господин, — доложил подошедший Генрик. Его лицо было осунувшимся, под глазами залегли темные тени. — Ни звука, ни движения. Только... холод идет. Даже отсюда чувствуется.
416	+
417	+	Роберт кивнул. Он чувствовал. Холод был не физическим, а каким-то иным — он проникал в кости, в душу, вымораживая надежду. Он встал, кости его затрещали.
418	+
419	+	— Держать дистанцию. Никто не приближается. Я еду в город. Мне нужен совет Ульмы. По-настоящему нужен.
420	+
421	+	Он больше не мог полагаться на полумеры и тайные знаки. Он видел врага. Пусть смутно, пусть не понимая его сути, но видел. И этого было достаточно, чтобы осознать: игра в тонкие намеки окончена.
422	+
423	+	---
424	+
425	+	В доме у южных ворот царил свой ледниковый период. Ульма и Урсула не разговаривали. Они общались взглядами, короткими, отрывистыми фразами, необходимыми для работы. Воздух был наполнен немой бранью и горечью предательства.
426	+
427	+	Урсула пыталась сосредоточиться на приготовлении оберегов, но ее мысли были там, у рудников. Она чувствовала, как слабеет ее защитный дар, вплетенный в мешочек. Она ощущала каждую потраченную каплю росы, каждую истраченную травинку. И с ужасом понимала, что Ульма была права — ее импульсивный поступок мог стоить им всем дорого. Но отступиться, признать свою ошибку — значило сдаться. А она уже не могла.
428	+
429	+	Ульма, в свою очередь, наблюдала за ученицей с холодной яростью опытного стратега, видящего, как неопытный lieutenant губит всю армию. Она видела страх Урсулы, ее сомнения — и не находила в себе желания утешить. Пусть learns. Пусть почувствует всю тяжесть последствий.
430	+
431	+	Именно в эту напряженную тишину ворвался скрип калитки и громкий, властный стук в дверь. Не просящий, как прежде, а требующий.
432	+
433	+	Керн, не дожидаясь приказа, отодвинул засов.
434	+
435	+	На пороге стоял Роберт. Запыленный, с впалыми от бессонницы глазами, но с прямой спиной и взглядом, в котором не осталось и тени юношеской неуверенности. В его руке он сжимал ту самую черную ветку, теперь завернутую в кусок кожи.
436	+
437	+	— Ведающая Ульма, — его голос гремел в маленькой горнице, заставляя ворона взлететь на насесте с громким карканьем. — Мне нужен ваш совет. Не как наследнику князя. Как командиру отряда, стоящего лицом к лицу с тем, против чего у нас нет ни мечей, ни копий.
438	+
439	+	Он швырнул кожу на стол. Черная ветка покатилась по нему, издавая тонкий, звенящий звук, будто сделанная из хрупкого стекла.
440	+
441	+	Ульма медленно поднялась. Ее глаза сузились, увидев предмет. Она не смотрела на Роберта, ее взгляд был прикован к ветке.
442	+	— Где? — одно слово, вырвавшееся сквозь сжатые зубы.
443	+
444	+	— У рудников. Два дня назад. Она... она растет. Медленно, но растет. И все, что попадает в ее зону, превращается в такой же черный лед. Даже воздух, кажется.
445	+
446	+	Ульма протянула руку, но не прикоснулась к ветке. Она провела ладонью над ней, и ее пальцы вдруг свело судорогой. Она резко отдернула руку.
447	+
448	+	— Так, — прошептала она. — Оно пришло.
449	+
450	+	Она наконец подняла глаза на Роберта, и в них не было ни злобы, ни упрека. Был чистый, незамутненный ужас.
451	+	— Ты прав, мальчик. Против этого твои мечи бесполезны. Это Холод Бездны. Древнее зло. Старше наших гор, старше наших легенд. Оно спало. Но что-то... разбудило его.
452	+
453	+	Урсула, затаив дыхание, слушала, и ее собственный страх отступил перед лицом этого откровения.
454	+
455	+	— Что мы можем сделать? — спросил Роберт, и его голос впервые зазвучал как голос юноши, а не воина.
456	+
457	+	— Ничего, — горько ответила Ульма. — Бежать. Оставить земли к северу от города и молиться, чтобы оно насытилось.
458	+
459	+	— Нет! — выкрикнула Урсула. Оба взгляда устремились на нее. — Нет, — повторила она уже тише, но с той же силой. — Мы не можем бежать. Мы должны остановить это. Вы же сами говорили — наш долг быть щитом!
460	+
461	+	— Щитом можно прикрыться от стрелы, дитя! — взорвалась Ульма. — А как ты прикроешься от зимы, что длится вечность? От холода, что выжигает саму душу мира? Это не враг! Это конец всего!
462	+
463	+	— Но мы должны попытаться! — не сдавалась Урсула. Она подошла к столу и, не глядя на Ульму, указала на ветку. — Роса реагирует на нее. Сила жизни враждует с этой... пустотой. Значит, есть противоядие! Мы можем найти его!
464	+
465	+	Роберт смотрел на нее, и в его глазах загорелась та самая искра, что согревала его у холодных костров. Он видел не испуганную девушку, а союзника. Воина.
466	+
467	+	— Она права, — твердо сказал он Ульме. — Мы не можем просто ждать. Мой отец уже отправил гонцов. Но пока они дойдут, пока совет соберется... это может расползтись на пол-области. Вы — ведающая. Вы знаете больше всех. Скажите, что делать. Дайте нам шанс.
468	+
469	+	Ульма смотрела то на него, то на Урсулу. Ее лицо было маской борьбы. Страх перед древним ужасом боролся с долгом. Ненависть к нарушившей запрет ученице — с гордостью за ее силу. Наконец, она сдавленно выдохнула.
470	+
471	+	— Хорошо. Будь по-вашему. Глупцам закон не писан. — Она резко повернулась к полкам со свитками. — Есть легенды. Древние, полустертые. Говорят, что Бездненный Холод боится только одного — чистого огня первозданного солнца.
472	+
473	+	— Где мы найдем такой огонь? — спросил Роберт.
474	+
475	+	— Нигде, — ухмыльнулась Ульма. — Его не существует. Но... есть отголоски его силы. То, что впитало в себя его тепло за тысячелетия. Солнечный камень. Золото, заряженное в ритуалах летнего солнцестояния. Омела, выросшая на священных дубах... — Она обвела взглядом свою скромную обитель. — Все это есть у Хариты в Южном городе. Или было. Или должно быть.
476	+
477	+	— Значит, нам нужно к ней, — заключил Роберт. — Я могу собрать отряд...
478	+
479	+	— Нет! — резко оборвала его Ульма. — Никаких отрядов! Чем больше людей, тем больше шума, тем больше внимания. Это должна быть быстрая, тихая вылазка. И... — ее взгляд упал на Урсулу, — ее дело. Она так рвалась в бой. Пусть и докажет свою правоту. Она поедет в Южный город. Одна. С моим письмом к Харите.
480	+
481	+	Урсула замерла. Поехать одной. Through the woods. В незнакомый город. К незнакомой ведьме. Испытание, о котором говорила Ульма, приняло совершенно конкретную, и смертельно опасную форму.
482	+
483	+	Роберт хотел было возразить, но Ульма остановила его взглядом.
484	+	— Ты же хотел, чтобы с ней говорили как с равной? Вот ее миссия. Ее долг. Или ты хочешь оставить ее здесь, прятаться за твоей спиной?
485	+
486	+	Роберт смотрел на Урсулу, видя в ее глазах тот же ужас, что был у него у рудников, и ту же steel, что заставила его приехать сюда. Он молча кивнул.
487	+
488	+	— Я... я поеду, — тихо, но четко сказала Урсула. — Я привезу этот... солнечный камень. Или что там нужно.
489	+
490	+	— Хорошо, — Ульма повернулась к столу, чтобы написать письмо, скрывая дрожь в своих руках. Она отправляла свою девочку на верную смерть. Или к величайшей победе. Она уже не знала, чего боится больше.
491	+
492	+	---
493	+	## Часть 13: Миссия в Южный город
494	+	Через час Урсула, закутанная в теплый плащ, с котомкой за плечами и драгоценным письмом за пазухой, вышла во двор. Ее ждала крепкая лесная лошадка, подаренная княжескими конюшнями по приказу Роберта.
495	+
496	+	Он сам подошел к ней, чтобы помочь сесть в седло.
497	+	— Ты уверена? — тихо спросил он. — Я могу приказать кому-то другому...
498	+
499	+	— Нет, — она покачала головой. — Это мой долг. Я... я должна это сделать.
500	+
501	+	Он кивнул и неожиданно снял с шеи тонкую серебряную цепь с небольшим кулоном — стилизованной веткой дуба.
502	+	— Это... на удачу. Держи при себе.
503	+
504	+	Она взяла кулон, чувствуя тепло металла. Их пальцы снова соприкоснулись. На этот раз надолго.
505	+
506	+	— Возвращайся, — сказал он, и в его голосе было что-то новое, незнакомое. Что-то глубокое и серьезное.
507	+	— Обещаю, — прошептала она.
508	+
509	+	Она ударила пятками в бока лошади и выехала за ворота, не оглядываясь. Она знала, что если обернется и увидит его лицо, то может не найти в себе сил уехать.
510	+
511	+	Роберт смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду за поворотом дороги. Затем он повернулся к Ульме, стоявшей на пороге.
512	+
513	+	— И что теперь? — спросил он. — Ждать?
514	+
515	+	— Теперь, княжич, — ответила старуха, и в ее глазах снова мелькнул знакомый колкий огонек, — теперь мы с тобой будем работать. Пока она ищет солнце на юге, мы будем охранять луну здесь. Нам нужно усилить обереги вокруг города. Все, какие только есть. И для этого мне понадобятся твои люди, твои ресурсы и твоя власть. Без возражений.
516	+
517	+	Роберт Детфлессен вздохнул и кивнул.
518	+	— Приказывайте, ведающая.
519	+
520	+	Осада была снята. Враги стали союзниками. И пока один воин отправлялся на поиски надежды, двое других оставались, чтобы приготовиться к последней битве.
521	+
522	+	---
523	+
524	+	Дорога на юг вилась меж холмов, то ныряя в сырые овраги, то взбегая на каменистые гривы. Урсула подгоняла лошадь, стараясь не думать о том, что осталось за спиной. О черной ветке, о леденящем взгляде Ульмы, о лице Роберта в последнее мгновение. Она думала о дороге. О каждом камне под копытами, о каждом шорохе в рыжей листве. Это было единственным способом не поддаться панике.
525	+
526	+	К вечеру небо затянуло свинцовыми тучами, и пошел холодный, назойливый дождь. Лес почернел, стал неприютным и чужим. Урсула свернула с основной дороги, отыскав по памяти один из потаенных путеводных знаков — сколотую ветвь на старой сосне. Здесь должна была быть хижина дровосеков, где Ульма иногда останавливалась по дороге на сходки Ковена.
527	+
528	+	Хижина нашлась, полуразвалившаяся, но с целой крышей. Урсула ввела лошадь под навес, сама юркнула внутрь. Воздух пах сыростью и мышами. Она с трудом развела маленький огонь в очаге, используя сухую лучину из своего запаса. Дрожащими руками развязала котомку. Поела всухомятку, завернулась в плащ и прислушалась.
529	+
530	+	Тишина была абсолютной. Ни криков зверей, ни шелеста листьев. Будто весь мир затаился, прислушиваясь к тому же, что и она. К наступающему Холоду. Она достала серебряный кулон Роберта, сжала его в ладони. Металл был холодным. Она представила его у рудников, с мечом наготове, и сердце ее сжалось от страха не за себя, а за него.
531	+
532	+	«Я должна успевать», — прошептала она в темноту. — Я должна».
533	+
534	+	Сон не шел. Она взяла свиток Ульмы с заклинаниями защиты и при свете тлеющих углей принялась читать их вслух, надеясь, что слова создадут невидимый щит вокруг хижины. Голос ее звучал тихо и неуверенно, но с каждым предложением становился тверже. Она не просто повторяла — она вкладывала в слова всю свою волю, всю свою надежду. И ей почудилось, что сырые стены хижины будто отодвинулись, а воздух внутри стал чуть теплее.
535	+
536	+	---
537	+	## Часть 14: Оборона Восточного
538	+	В Восточном городе ночь тоже была беспокойной. Роберт, вопреки своему желанию мчаться обратно к рудникам, выполнял указания Ульмы. Он организовал людей — стражников, городских ополченцев, даже нескольких монахов из местной обители. Они обходили городскую стену, устанавливая на стратегических точках обереги, принесенные Ульмой — связки трав, чаши с освященной солью, мелкие камешки с начертанными рунами.
539	+
540	+	Ульма руководила этим процессом с холодной, безжалостной эффективностью. Она казалась ожившим духом города — ее худая фигура появлялась то тут, то там, ее хриплый голос отдавал короткие команды.
541	+
542	+	— Не там! К воротам! Южным воротам больше всего нужна защита! — кричала она на растерянного ополченца.
543	+	— Почему южным? — спросил Роберт, подходя. — Угроза с севера.
544	+	— Угроза везде, — бросила ему Ульма, не оборачиваясь. — Зло ищет лазейки. Слабину в нашей обороне. Южные ворота — самое уязвимое место. Они обращены к... к другим вещам.
545	+
546	+	Роберт не понял, но не стал спорить. Он видел, как люди смотрят на старуху — со страхом, с недоверием, но и с надеждой. В ее уверенности была сила, которая сплачивала их лучше любых княжеских указов.
547	+
548	+	Они закончили near рассвета. Ульма, смертельно уставшая, оперлась на посох. Роберт стоял рядом, глядя на последний оберег — пучок чертополоха, перевязанный красной нитью, прикрепленный к створке южных ворот.
549	+
550	+	— Она доедет? — тихо спросил он, не смотря на ведьму.
551	+	— Если судьба ей благоволит, — так же тихо ответила Ульма. — А если нет... тогда все это, — она мотнула головой, указывая на обереги, — просто отсрочка.
552	+
553	+	— Почему вы ее отправили? По-настоящему? — наконец посмотрел на нее Роберт. — Чтобы наказать?
554	+
555	+	Ульма долго молчала.
556	+	— Чтобы проверить, — наконец выдохнула она. — Сила в ней есть. Большая сила. Но сила без мудрости — это топор в руках ребенка. Она должна была понять, на что идет, когда нарушала мои запреты. Теперь она поняла. И если выживет... то вернется другой. Настоящей ведающей.
557	+
558	+	Она повернулась и поплелась к своему дому, старая, сгорбленная, несущая на своих плечах тяжесть, которую Роберт мог лишь смутно представить.
559	+
560	+	Он остался у ворот, глядя на юг, на темную ленту дороги. И впервые за долгое время помолился. Не богам, не предкам. А ей. Чтобы хватило сил. Чтобы вернулась.
561	+
562	+	---
563	+	## Часть 15: У Хариты
564	+	Урсула въехала в Южный город на вторые сутки, изможденная, промокшая до костей, но не сломленная. Город был больше и шумнее Восточного, пах морем, рыбой и дымом кузниц. Он стучал и грохотал, и от этой суеты у нее зарябило в глазах.
565	+
566	+	Спросив у прохожего кузнеца о дороге к местной ведьме, она направила лошадь в лабиринт узких улочек, поднимающихся в гору. Дом Хариты оказался на отшибе, у самой кромки леса, но выглядел не как старая изба Ульмы, а как добротный, крепкий дом зажиточной горожанки. На двери даже была висячая медная колотушка в виде совы.
567	+
568	+	Урсула постучала, внезапно ощутив всю свою деревенскую неуклюжесть.
569	+
570	+	Дверь открыла женщина лет сорока, с sharp, умным лицом, пронзительными серыми глазами и темными волосами, убранными в strict пучок. Она была облачена в простое, но качественное платье, и смотрела на Урсулу с вежливым вопросительным интересом.
571	+
572	+	— Я ищу Хариту Ведающую, — прошептала Урсула, внезапно осознавая, как она похожа на грязного, пропахшего дымом оборвыша.
573	+
574	+	— Я Харита, — ответила женщина. Ее взгляд скользнул по лицу Урсулы, по ее плащу, по княжеской лошади у плетня. — И кто ты, дитя?
575	+
576	+	— Урсула. Ученица Ульмы из Восточного города. Я... я привезла письмо.
577	+
578	+	Имя Ульмы подействовало безотказно. Легкая настороженность в глазах Хариты сменилась на серьезную озабоченность. Она молча отступила, пропуская Урсулу внутрь.
579	+
580	+	Дом был чистым, уютным и полным странных вещей — сушеных трав, кристаллов, горшков с зельями. Но все это было аккуратно разложено по полкам, а не валялось повсюду, как у Ульмы.
581	+
582	+	Урсула протянула смятый, пропахший дождем и страхом свиток. Харита развернула его и стала читать. По мере чтения ее лицо становилось все суровее и бледнее.
583	+
584	+	— Бездненный Холод... — наконец прошептала она, опуская свиток. — Я читала о нем. В старых хрониках. Я думала, это сказки для запугивания детей.
585	+
586	+	— Это не сказки, — голос Урсулы сорвался. — Я видела его след. Он... он растет.
587	+
588	+	Харита подошла к западной стене своей горницы, где на полке стоял странный, шероховатый камень, испещренный золотыми прожилками. Она прикоснулась к нему ладонью.
589	+
590	+	— Солнечный камень... — проговорила она. — Ульма права. Он — один из ключей. Но одного его мало. Нужен... проводник. Тот, кто сможет разбудить его силу и направить против Холода.
591	+
592	+	Она обернулась к Урсуле, и ее взгляд стал пристальным, изучающим.
593	+	— Ульма пишет, что сила в тебе есть. И что ты уже проявила себя. Покажи мне.
594	+
595	+	Урсула замерла. Она чувствовала себя лабораторным образцом. Но вспомнила взгляд Роберта, полный доверия. Вспомнила черную ветку на столе. Она выпрямилась.
596	+
597	+	— Что я должна сделать?
598	+
599	+	Харита указала на камень.
600	+	— Подойди. Прикоснись. И попытайся... оживить его. Вдохнуть в него немного тепла. Не физического. Того, что внутри тебя.
601	+
602	+	Урсула сделала шаг. Другой. Она подняла руку и коснулась пальцами шероховатой поверхности камня. Он был холодным и безжизненным. Она закрыла глаза, пытаясь собрать воедино все свои силы, все свои теплые воспоминания — о солнце на речке, о смехе Роберта, о тихой преданности Керна, о даже о ворчливой заботе Ульмы. Она пыталась вложить все это в камень.
603	+
604	+	Сначала ничего не происходило. Потом ей показалось, что камень стал чуть теплее. В глубине золотых прожилок чтото дрогнуло, слабо блеснуло.
605	+
606	+	И вдруг ее отбросило. Невидимый удар в грудь отшвырнул ее на пол. Она задохнулась, в глазах потемнело.
607	+
608	+	Когда зрение вернулось, она увидела склонившуюся над ней Хариту. В ее глазах было нечто среднее между шоком и жадным любопытством.
609	+
610	+	— Интересно... — прошептала ведьма. — Сила в тебе и правда есть. Грубая, неотшлифованная, но... сильная. И странная. В ней есть отголосок чего-то... морского. Ледяного. Ты откуда родом, дитя?
611	+
612	+	Урсула, все еще не в силах вымолвить слова, покачала головой.
613	+	— Я не знаю.
614	+
615	+	Харита помолчала, раздумывая.
616	+	— Хорошо. Камень я тебе отдам. И кое-что еще. — Она подошла к сундуку, вынула оттуда небольшой кинжал в изящных ножнах. Клинок был из темного металла, а на рукояти был вырезан символ — три переплетенные спирали. — Это не для боя. Это — ключ. Он поможет тебе высвободить силу камня, когда придет время. Но...
617	+
618	+	Она сделала паузу, глядя на Урсулу с внезапной жалостью.
619	+	— ...но для этого тебе придется заплатить. Частью себя. Частью своей жизненной силы. Готова ли ты на такую цену, дитя?
620	+
621	+	Урсула поднялась с пола, все еще чувствуя слабость в ногах. Она посмотрела на кинжал, на камень, потом в окно — на север, откуда ждала беда.
622	+
623	+	— Я готова, — сказала она, и в ее голосе не дрогнуло ни единой ноты.
624	+
625	+	Она больше не была ученицей. Она была оружием. И она направлялась домой, на войну.
626	+
627	+	---
628	+	## Часть 16: Возвращение и приговор
629	+	Возвращение было похоже на бегство по кошмарному лабиринту. Каждый шорох в лесу заставлял сердце Урсулы колотиться чаще, каждый порыв ветра, несущий с севера ледяное дыхание, обжигал лицо. Она прижимала к груди тщательно упакованные свертки — тяжелый солнечный камень и холодный кинжал-ключ. Они казались ей живыми, пульсирующими в такт ее собственному страху.
630	+
631	+	Она почти не спала, останавливаясь лишь чтобы дать передохнуть лошади и самой проглотить несколько сухих крошек. Сны, когда они приходили, были беспокойными и яркими: ей снились ледяные пещеры, где спали огромные киты, и чей-то голос, зовущий ее по имени на незнакомом, гортанном языке.
632	+
633	+	На подъезде к Восточному городу ее встретила неестественная тишина. Ни дымка из труб, ни криков торговцев, ни даже обычного гула жизни. Город замер, словно притаившийся зверь. У ворот вместо обычных двух стражников стояло пятеро, и их лица были напряжены до предела.
634	+
635	+	— Стой! Кто идет? — раздался резкий оклик. Копья скрестились перед ее лошадью.
636	+
637	+	— Я Урсула! Ученица Ульмы! — крикнула она, с трудом выправляя охрипший от усталости голос. — Я вернулась из Южного города!
638	+
639	+	Стражи узнали ее, но не расходились. Их старший, мужчина с суровым лицом и шрамом на щеке, подошел ближе.
640	+	— Проходи, ведающая. Но знай — в городе запрет на передвижение без нужды. По приказу князя.
641	+
642	+	— Что случилось? — спросила Урсула, проезжая в ворота и с ужасом озираясь. Улицы были пусты. Окна и двери домов закрыты ставнями. Даже собаки не лаяли.
643	+
644	+	— С севера дует скверный ветер, — мрачно ответил стражник. — Не холодный, а... мертвый. Люди жалуются на дурные сны, на тоску. А вчера у колодца на площади старая Матрена заснула и не проснулась. Заснула и... окаменела. Словно ее морозом изнутри выдуло.
645	+
646	+	Ледяная дрожь пробежала по спине Урсулы. Оно уже здесь. Холод пробирался в город не через стены, а через сны, через страх, через сам воздух.
647	+
648	+	Она пришпорила лошадь и понеслась по пустынным улицам к дому у южных ворот.
649	+
650	+	---
651	+
652	+	В доме Ульмы пахло дымом и сухими травами, но привычный уют был вытеснен ощущением осады. Ульма, бледная как полотно, стояла у стола, на котором была развернута карта окрестностей. Рядом, опершись на меч, стоял Роберт. На его лице была усталость, которую не скрыть, и жесткая решимость.
653	+
654	+	Оба подняли головы, когда Урсула ввалилась в дверь.
655	+
656	+	— Ты жива, — констатировала Ульма, и в ее голосе прорвалось неподдельное, животное облегчение.
657	+
658	+	— Я привезла, — выдохнула Урсула, сбрасывая с плеч котомку и протягивая свертки. — Солнечный камень. И ключ. От Хариты.
659	+
660	+	Роберт сделал шаг вперед, его глаза загорелись надеждой. Но Ульма была быстрее. Она схватила камень, прижала его к груди, зажмурилась. По ее лицу пробежала судорога.
661	+
662	+	— Да... сила в нем есть. Но ее мало. Слишком мало для такой тьмы. — Она открыла глаза и уставилась на кинжал. — А это? Что это?
663	+
664	+	— Ключ, — повторила Урсула. — Она сказала, он поможет высвободить силу камня. Но... потребует платы. Жизненной силы.
665	+
666	+	Роберт нахмурился.
667	+	— Что это значит? Чью силу?
668	+
669	+	— Мою, — тихо сказала Урсула. — Тот, кто воспользуется ключом, заплатит собой.
670	+
671	+	Наступило тяжелое молчание.
672	+
673	+	— Нет, — резко сказал Роберт. — Это не вариант. Мы найдем другой способ.
674	+
675	+	— Другого способа нет! — голос Ульмы прозвучал как хлыст. — Ты видел, что творится! Оно уже в городе! За ночь еще пятеро не проснулись! Мы не можем ждать! — Она повернулась к Урсуле. — Ты знала, на что идешь?
676	+
677	+	Урсула кивнула, не в силах вымолвить слово.
678	+
679	+	— Тогда готовься. Сегодня ночью. В полнолуние. Сила луны усилит действие камня. — Ульма посмотрела на Роберта. — А тебе, княжич, нужно обеспечить нам тишину. И найти... добровольцев.
680	+
681	+	Роберт сжал кулаки. Он ненавидел эту беспомощность, эту необходимость приносить жертвы.
682	+	— Для чего?
683	+
684	+	— Для того, чтобы отвлечь его, — глаза Ульмы стали пустыми, как у мертвой рыбы. — Холод ищет слабые души. Тех, кто боится больше всех. Он питается страхом. Если мы дадим ему... пищу, он на время сконцентрируется на ней. И это даст нам время на обряд.
685	+
686	+	Роберт побледнел. Он понимал, что она предлагает. Использовать людей как приманку.
687	+	— Я не могу...
688	+
689	+	— Ты должен! — прошипела Ульма. — Или ты хочешь, чтобы весь город стал такой приманкой? Выбирай, княжич. Несколько жизней — или тысячи.
690	+
691	+	Он посмотрел на Урсулу. Она смотрела на него с бездной понимания и ужаса в глазах. Они оба видели весь кошмар этого выбора. И оба знали, что другого пути нет.
692	+
693	+	Роберт выдохнул. Он распрямил плечи, и в его осанке появилась та самая невыносимая тяжесть власти, которую нес его отец.
694	+	— Я сделаю это, — сказал он глухо и вышел, не глядя больше ни на кого.
695	+
696	+	---
697	+	## Часть 18: Ритуал
698	+	Ночь наступила черная, беззвездная. Луна, полная и холодная, пряталась за рваными тучами, лишь изредка бросая призрачный свет на замерший город.
699	+
700	+	На площади перед замком, у старого дуба, собралась кучка людей. Самые отчаянные, самые бесстрашные — или самые отчаявшиеся. Несколько бывалых стражников, пара монахов, читающих молитвы, и несколько горожан, чьи родные уже пострадали от Холода. Они стояли, сбившись в кучку, и пели. Пели старые, боевые песни Винтерленда. Их голоса, сначала робкие и срывающиеся, набирали силу, бросая вызов давящей тишине.
701	+
702	+	Это была приманка. Живая, дышащая, полная страха и отваги.
703	+
704	+	Роберт стоял в тени арки, сжимая рукоять меча. Он отдал этот приказ. Он послал этих людей на смерть. И каждый вздох, каждое слово песни отзывалось в нем болью.
705	+
706	+	В это время у южных ворот, на самой границе города, Ульма и Урсула готовили обряд. Они очертили круг из измельченного солнечного камня, смешанного с солью и девятью особыми травами. В центре круга лежал основной камень, а перед ним — кинжал-ключ.
707	+
708	+	Урсула, облаченная в простое белое платье — одежду невесты, идущей на закланье, — стояла на коленях. Она дрожала, но не от холода.
709	+
710	+	— Готова? — спросила Ульма. Ее голос был монотонным, бесстрастным, будто она уже отделилась от всего происходящего.
711	+
712	+	Урсула кивнула. Она взяла кинжал. Лезвие блеснуло в лунном свете.
713	+
714	+	— Помни, — сказала Ульма, — ты не отдаешь силу. Ты меняешь ее. Ты становишься мостом между солнцем в камне и тьмой вовне. Твое сердце будет проводником. Потеряешь связь — умрешь.
715	+
716	+	Урсула глубоко вдохнула. Она вспомнила лицо Роберта. Его смех. Его доверие. Его боль. Она собрала все это в комок в груди, весь свой страх, всю свою любовь, всю свою ярость.
717	+
718	+	И воткнула кинжал в землю в центре круга, прямо перед солнечным камнем.
719	+
720	+	Миг тишины.
721	+
722	+	А потом мир взорвался.
723	+
724	+	Яркий, слепящий столб золотого света ударил из камня в небо, пронзая тучи. Он был теплым, живым, полным ярости и надежды. Он затмил луну.
725	+
726	+	И где-то на севере, у рудников, раздался ответный звук — не звук даже, а волна абсолютной, всепоглощающей тишины, что была громче любого грома. Волна ненависти.
727	+
728	+	Урсула закричала. Но ее крика не было слышно в реве света, что вырывался из нее, из камня, из кинжала. Она чувствовала, как ее жизнь, ее тепло, ее memories вытягиваются из нее, как вода из колодца. Она была проводником, и ток был слишком сильным.
729	+
730	+	Она видела, как золотой свет сталкивался с надвигающейся с севера стеной тьмы. Видела, как тьма отступала, шипя и сворачиваясь. Но она чувствовала, что света недостаточно. Что ее жизни недостаточно.
731	+
732	+	И в этот миг отчаяния она услышала это. Сначала тихо, потом громче. Песню. Ту самую, что пели люди на площади. Песню отваги, страха и надежды.
733	+
734	+	И поняла. Это не ее сила. Это их сила. Сила всех, кто борется, кто надеется, кто боится, но не сдается.
735	+
736	+	Она перестала пытаться быть проводником одной лишь своей силы. Она раскрылась. Стала не источником, а channel. Через нее хлынула сила города. Сила его людей. Их страхи, их мечты, их любовь к этому месту.
737	+
738	+	Золотой свет вспыхнул с новой, невероятной силой. Он ударил по стене тьмы и пробил ее. На севере что-то громыхнуло, словно рухнула гора. И потом наступила тишина. Настоящая тишина. Без угрозы, без зловещего подтекста.
739	+
740	+	Свет погас. Урсула рухнула на землю, вся в слезах, вся в холодном поту, вся еще живая.
741	+
742	+	Первое, что она увидела, когда открыла глаза, было лицо Роберта. Он держал ее на руках, его щеки были мокрыми, а в глазах светилось что-то новое, что-то большее, чем relief.
743	+
744	+	— Ты сделала это, — прошептал он. — Ты спасла нас.
745	+
746	+	Она покачала головой, с трудом находя силы говорить.
747	+	— Не я. Мы все.
748	+
749	+	Она посмотрела на Ульму. Старая ведьма стояла на коленях, опершись на посох, и смотрела на них. И в ее глазах не было ни одобрения, ни гордости. Был лишь бесконечный, всепоглощающий ужас.
750	+
751	+	Потому что она одна видела то, что не увидели они. Видела, как в момент наивысшей силы Урсулы, когда через нее хлынула энергия всего города, над головой девушки на миг проступил призрачный, гигантский образ. Образ яростного, старого человека в рогатом шлеме, с седой бородой и глазами, полными ледяного гнева. И корона из кости кита на его голове.
752	+
753	+	Ярла Гринланда.
754	+
755	+	И Ульма поняла. Поняла, что разбудили они не только Солнечный камень. Они разбудили то, что было спрятано глубоко в Урсуле. Ее наследие. Ее проклятие. Ее судьбу.
756	+
757	+	И битва только началась.
758	+
759	+	---
760	+
761	+	Тишина, наступившая после обряда, была оглушительной. Она висела над городом тяжелым, звенящим колоколом, в котором еще отдавалось эхо только что отгремевшей битвы. Воздух больше не был стягивающим кожу ледяным саваном. Он стал просто холодным осенним воздухом, пахнущим дымом и влажной землей.
762	+
763	+	Роберт держал Урсулу на руках, чувствуя, как ее тело безвольно обмякло, а сердце бьется слабо и часто, как у пойманной птицы. Он прижимал ее к себе, пытаясь согреть своим теплом, шептал что-то бессвязное, благодарное, полное облегчения.
764	+
765	+	— Отнеси ее в дом, — раздался над ними хриплый, надтреснутый голос Ульмы. Старуха поднялась с колен, опираясь на посох, и ее лицо в призрачном свете угасающих углей было похоже на маску из старого воска. — Быстро.
766	+
767	+	Роберт, не раздумывая, подхватил Урсулу на руки и понес к избе. Его собственная усталость куда-то испарилась, замещенная адреналином и жгучей потребностью защитить ее.
768	+
769	+	Ульма шла behind him, ее взгляд был прикован к затылку девушки. Она видела это снова и снова — тот миг, тот ужасающий лик в вихре сил. Не случайное видение, не игру света. Это была печать. Клеймо крови.
770	+
771	+	В доме Роберт уложил Урсулу на ее походную кровать в углу, застеленную грубым woolen одеялом. Он пытался растереть ее холодные руки, накрыть ее своим плащом.
772	+
773	+	— Отойди, — Ульма отстранила его негрубо, но твердо. Ее пальцы, быстрые и цепкие, коснулись лба Урсулы, век, шеи. — Жива. Силы истощены до дна, но жива. Теперь все зависит от нее самой.
774	+
775	+	Она повернулась к очагу, начала растапливать его, чтобы приготовить укрепляющий отвар. Движения ее были выверенными, автоматическими, но Роберт, прислонившийся к doorframe, видел, как дрожат ее руки.
776	+
777	+	— Что это было, ведающая? — тихо спросил он. — В конце... мне показалось, я видел... что-то. В свете.
778	+
779	+	Ульма замерла на мгновение, ее спина напряглась.
780	+	— Тебе показалось, — отрезала она. — Сила была велика. Она играла с тенями. Ничего более.
781	+
782	+	Но ее голос был слишком плоским, слишком натянутым, чтобы быть правдой. Роберт не поверил. Он видел не тень. Он видел очертания. Суровое, жестокое лицо, корону... Он смотрел на бледное, безжизненное лицо Урсулы, и кусок льда провалился в его stomach.
783	+
784	+	Что бы это ни было, это было связано с ней.
785	+
786	+	---
787	+
788	+	Урсула тонула. Не в воде, а в темноте. Густой, вязкой, бесконечной. Она была пустой скорлупой, выброшенной на берег небытия. Где-то далеко, на поверхности, мерцали огоньки — обрывки чувств: тепло рук Роберта, резкий голос Ульмы, холод кинжала. Но они были слабы, как свет далеких звезд.
789	+
790	+	А потом из глубины темноты на нее уставилось что-то другое. Пара глаз. Ледяных, бездонных, полных древней, безразличной ненависти. Они не были глазами Холода Бездны. Они были... знакомее. Человечнее.
791	+
792	+	И голос. Тот самый, что звал ее во снах. Но теперь он звучал не зовуще, а обвиняюще. Грозно. На том самом, гортанном языке, обрывки которого она слышала в детстве.
793	+
794	+	_«Кровь моя... Предательница... Ты отдала их силу моим врагам... Ты защитила тех, кто изгнал твой род... Но ты не сможешь бежать. Ты моя. Плоть от плоти. И ты вернешься. Или умрешь»._
795	+
796	+	Она пыталась крикнуть, что не понимает, отрицать, но темнота сжимала ее, выдавливая последние капли воли. Ледяные глаза приближались, заполняя все ее существо.
797	+
798	+	Она проснулась с тихим стоном. В горнице было темно, лишь тлеющие угли в очаге отбрасывали красноватые отсветы. Она была одна. Тело ломило, будто ее переехали телегой, а в груди зияла пустота.
799	+
800	+	Она попыталась сесть, и мир поплыл перед глазами. В ушах все еще звенел тот голос. _«Кровь моя... Предательница...»_
801	+
802	+	Дверь скрипнула. На пороге стояла Ульма с чашкой дымящегося отвара.
803	+	— Очнулась, — в ее голосе не было ни радости, ни облегчения. Была лишь усталая констатация факта. — Пей. Восстановишь силы.
804	+
805	+	Урсула молча взяла чашку, ощущая, как дрожат ее руки. Горячий, горький напиток обжег горло, но по телу разлилась призрачная теплота.
806	+
807	+	— Что... что это было? В конце? — прошептала она, не решаясь поднять глаза на наставницу.
808	+	— Победа, — коротко бросила Ульма. — Мы победили. На время.
809	+
810	+	— Нет, я... я что-то видела. Слышала...
811	+
812	+	Ульма резко повернулась к ней, и в ее глазах вспыхнул тот самый старый, ядовитый огонек.
813	+	— Что ты могла видеть? Ты была без сознания! Сила ударила в голову, вот и все. Забудь. Радуйся, что жива.
814	+
815	+	Но ее резкость была слишком наигранной, слишком поспешной. Урсула поняла — старуха лжет. Она что-то знает. То, что скрывала все эти годы.
816	+
817	+	В этот момент снаружи донесся радостный крик, затем другой. Крики подхватились, поползли по улицам, превращаясь в ликующий гул. Город просыпался. Город праздновал свое спасение.
818	+
819	+	Урсула посмотрела на дверь, за которой бушевала жизнь, которую она спасла. А потом на Ульму, которая стояла, отвернувшись, и смотрела в тлеющие угли, словно в бездну.
820	+
821	+	И ее собственная, личная победа вдруг обернулась горьким, ледяным комом в груди. Она что-то сделала. Что-то непоправимое. И ее наставница, единственный по-настоящему близкий ей человек, не собиралась говорить ей что это.
822	+
823	+	---
824	+	## Часть 19: Цена победы
825	+	На площади царило ликование. Люди обнимались, смеялись, плакали. Слухи уже ползли, обрастая невероятными подробностями: о том, как княжич Роберт лично возглавил оборону, как старая Ульма низвергла демона силой своего взгляда, как свет с юга пронзил тьму.
826	+
827	+	Роберт стоял в стороне, принимая благодарности и поздравления, но его мысли были там, в темной горнице у южных ворот. Он видел лицо Ульмы. Он видел мертвенную бледность Урсулы. И он знал — что-то было не так. Что-то скрывали.
828	+
829	+	К нему подошел Генрик, сияющий.
830	+	— Господин! Это же победа! Настоящая! Мы их победили!
831	+
832	+	— Мы кое-что отогнали, Генрик, — поправил его Роберт. — Но что это было — мы не знаем. И вернется ли оно — мы не знаем.
833	+
834	+	— Но свет... этот прекрасный свет... — не унимался стражник.
835	+
836	+	Свет. Да, свет был прекрасным. Но в самом его конце... Роберт заставил себя отбросить сомнения. Сейчас нужно было быть сильным. Для города. Для отца, который уже вышел из замка, чтобы обратиться к людям. Для нее.
837	+
838	+	Он пошел к дому Ульмы, отталкиваясь от поздравлений. Ему нужно было ее видеть. Убедиться, что с ней все в порядке. И найти ответы.
839	+
840	+	Когда он подошел к калитке, он увидел Керна. Верзила стоял на своем посту, но его обычная безмятежность куда-то испарилась. Он смотрел на дом с выражением глубочайшей озабоченности на своем простом лице.
841	+
842	+	— Уся? — спросил он Роберта, едва тот приблизился.
843	+	— Она жива, Керн. Она отдыхает.
844	+
845	+	Керн покачал головой.
846	+	— Не та. Уся теперь. — Он ткнул себя в грудь толстым пальцем. — Здесь. Больно.
847	+
848	+	Роберт замер. Даже Керн, с его детским восприятием, чувствовал перемену. Он толкнул дверь и вошел внутрь.
849	+
850	+	Ульма сидела у стола, неподвижная, как идол. Урсула лежала на кровати, притворяясь спящей, но Роберт видел, что она напряжена и слушает.
851	+
852	+	— Как она? — тихо спросил он.
853	+	— Жива, — буркнула Ульма. — Как уже все сообщили.
854	+
855	+	— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, — настаивал Роберт.
856	+
857	+	Ульма тяжело поднялась и вышла с ним во двор. Керн tactfully отошел подальше, делая вид, что рубит несуществующие дрова.
858	+
859	+	— Что случилось в конце обряда? — без предисловий спросил Роберт. — Я что-то видел. И ты это видела. Я читаю это по твоему лицу. Что это было?
860	+
861	+	Ульма посмотрела на него, и в ее глазах была такая бездна усталости и отчаяния, что он отшатнулся.
862	+	— Твое любопытство, княжич, может погубить нас всех. Иногда незнание — лучшая защита.
863	+
864	+	— Моя _ответственность_ требует знания! — парировал он. — Если есть новая угроза, я должен о ней знать!
865	+
866	+	— Угроза не новая, — прошипела Ульма, озираясь, как бык того, чтобы их не услышали из дома. — Она древняя. И она пришла не извне. Она была здесь все время. Внутри нее.
867	+
868	+	Она кивнула в сторону избы.
869	+	— Ее отец... ее настоящий отец... он не просто изгнал ее мать. Он проклял ее. Проклял и ее. И его проклятие — это не болезнь. Это клеймо. Это пытка. Его дух привязан к ней. И когда она использует свою силу... он просыпается. И сегодня... сегодня она использовала силу всего города. Она разбудила в себе не только свет. Она разбудила его. Ярла Гринланда. И теперь он знает. Знает, где она. И он придет. Не с холодом извне. С холодом, что она носит в своей крови.
870	+
871	+	Роберт слушал, и лед нарастал в его жилах с каждым словом.
872	+	— Что... что мы можем сделать?
873	+
874	+	— Ничего, — горько ухмыльнулась Ульма. — Мы можем только готовиться. И надеяться, что она сильнее его. Или... — она сделала паузу, и ее взгляд стал тяжелым, невыносимым, — ...или сделать то, что должно было быть сделано давно. Найти способ разорвать связь. Даже если это убьет в ней все, что делает ее... ею.
875	+
876	+	Роберт отшатнулся, будто она ударила его.
877	+	— Нет! Никогда! Я не позволю!
878	+
879	+	— Ты не король здесь, мальчик, — голос Ульмы стал шепотом, полным смертельной угрозы. — Я защищаю эти земли. И если для их спасения потребуется принести в жертву одну душу... даже ее... я это сделаю. А ты... ты примешь это. Потому что ты — княжич. И твой долг — перед всеми, а не перед одной.
880	+
881	+	Она повернулась и ушла обратно в дом, оставив его одного в холодном осеннем дворе, с разбитым сердцем и страшной тайной, которую он не мог никому открыть.
882	+
883	+	Он посмотрел на закрытую дверь. За ней была девушка, которую он любил. И монстр, которого она носила внутри.
884	+
885	+	Война была далеко не окончена. Она только меняла фронт. И перемещалась прямо в его сердце.
886	+	## Часть 20: Новая игра
887	+	Прошла неделя. Восточный город, сбросив оцепенение, жадно вцепился в жизнь. Ремесленники снова застучали молотками, торговцы раскрыли лавки, дети бегали по оттаявшим от страха улицам. Слухи о подвиге Ульмы и княжича обрастали легендами. Историю о «солнечном ударе», разогнавшем тьму, рассказывали в каждой таверне. Имя Урсулы если и упоминалось, то лишь вскользь — как верной ученицы, помогавшей старой ведьме.
888	+
889	+	Она сама редко покидала дом у южных ворот. Сил возвращалось медленно, будто просачиваясь сквозь плотную завесу той ночи. Физическая слабость была ничтожна compared to другой пустоте — внутренней. Образ ледяных глаз и гортанный голос преследовали ее. Она ловила на себе взгляд Ульмы — тяжелый, оценивающий, полный невысказанной тревоги — и понимала, что между ними пролегла пропасть. Старуха была сдержанно-любезна, но прежней, ворчливой легкости между ними больше не существовало.
890	+
891	+	Роберт приходил каждый день. Сначала под предлогом — передать припасы от отца, обсудить укрепление оберегов. Потом предлоги кончились, и он просто приходил. Сидел с ней на лавке у дома, молча, или рассказывал о городских новостях, о том, как восстанавливают рудники (зона Холода исчезла, оставив лишь оплавленные, стекловидные камни). Он был осторожен, нежен, но в его глазах она читала то же самое, что видела у Ульмы — знание. И страх за нее.
892	+
893	+	Однажды он принес ей цветок. Поздний, заиндевевший бутон зимнего шафрана, пробившийся у самой стены замка.
894	+	— Смотри, жизнь возвращается, — сказал он, протягивая хрупкий сиреневый цветок.
895	+
896	+	Она взяла его, и их пальцы снова встретились. На этот раз он не отпустил ее руку.
897	+	— Уська... что бы ни случилось, что бы ни... чувствовала, знай. Я здесь. Я с тобой.
898	+
899	+	В его голосе была такая твердая, непоколебимая уверенность, что на мгновение лед в ее груди оттаял. Она кивнула, не в силах вымолвить слова, сжимая в ладони холодный лепесток и тепло его руки.
900	+
901	+	Но даже в этот миг где-то на задворках сознания шевелился холодный червь сомнения. _Он говорит так, потому что не знает. Не знает, кто я на самом деле. Что ношу в себе._
902	+
903	+	Поздно вечером того же дня Ульма положила перед ней на стол толстый, потрепанный кожаный фолиант. На обложке не было ни названия, ни знаков.
904	+	— Читай, — коротко бросила она. — Начинай с помеченных страниц.
905	+
906	+	Урсула открыла книгу. Страницы были испещрены старинными свинцовыми чернилами, рисунками странных символов и ритуалов. Это были не лечебные травники и не обережные заклятья. Это было что-то darker. Глубже. Тексты о природе проклятий, о связи крови и духа, о сущностях, что могут привязываться к роду.
907	+
908	+	Она подняла глаза на Ульму.
909	+	— Что это?
910	+	— Знание, — ответила старуха. — Которое может тебе понадобиться. Чтобы понять себя. Или... защититься от себя.
911	+
912	+	Она ушла, оставив Урсулу наедине с мрачными тайнами фолианта. Та листала страницы, и с каждым новым символом, с каждой новой фразой, холод внутри нее крепчал. Это был не путь исцеления. Это был путь войны. Войны с той частью себя, которую она все яснее начинала ощущать.
913	+
914	+	---
915	+
916	+	Наступило равноденствие. Город отметил его скромно, но с надеждой — как поворот к свету, к весне. В замке устроили скромный пир. Торвальд Детфлессен публично благодарил стражников, ополченцев, жрецов. Он упомянул и «знающих женщин, чья мудрость помогла отвести беду». Формально, осторожно, но это был беспрецедентный жест.
917	+
918	+	Роберт стоял рядом с отцом, одетый в парадные цвета, и улыбался, кивал. Но его глаза постоянно скользили к двери, будто он ждал кого-то.
919	+
920	+	Ульма на пир не пришла. А вот Урсула — пришла.
921	+
922	+	Она стояла в тени у колонны, закутанная в темный плащ, чувствуя себя призраком на своем же празднике. На нее косились, перешептывались. Она видела в глазах людей не только благодарность, но и страх, и любопытство к «ведьминой pupilле».
923	+
924	+	И вдруг она увидела его. Не Роберта. А его. Ярла.
925	+
926	+	На мгновение показалось, что через зал проходит высокий старик в шкурах, с седой бородой и короной из кости. Его ледяной взгляд пронзил ее, полный презрения и... ожидания. Она вздрогнула, отшатнулась, прислонилась к холодному камню стены. Видение исчезло. Но ощущение присутствия, тяжелого и враждебного, осталось.
927	+
928	+	Оно было здесь. В самом сердце ее нового дома. Оно ждало.
929	+
930	+	Сильная рука коснулась ее локтя. Она вздрогнула.
931	+	— Ты в порядке? — Роберт смотрел на нее с беспокойством. — Ты бледная как смерть.
932	+
933	+	— Душно... просто душно, — она с трудом выдавила из себя улыбку. — Я... я пойду домой.
934	+
935	+	— Я провожу тебя.
936	+	— Нет! — ее ответ прозвучал слишком резко. Она видела, как он удивленно поднял брови. — Останься. Твой отец нуждается в тебе. Я дойду сама.
937	+
938	+	Она не дала ему опомниться, выскользнула из-под его руки и почти побежала к выходу, чувствуя на спине его растерянный, обиженный взгляд.
939	+
940	+	Она не могла быть с ним. Не сейчас. Не пока она не понимала, что за тварь бродит в ее крови, привлекая взгляд мертвого короля.
941	+
942	+	---
943	+
944	+	Она шла по пустынным улицам, кутаясь в плащ. Город праздновал за своими стенами, а здесь, в предрассветной тишине, было слышно только ее шаги и вой ветра.
945	+
946	+	У калитки ее ждал Керн. Он молча пропустил ее во двор. В доме горел огонь. Ульма сидела за столом, перед ней лежал тот самый кожаный фолиант.
947	+
948	+	— Видела? — спросила она, не глядя на Урсулу.
949	+
950	+	Та только кивнула, сбрасывая плащ. Руки ее все еще дрожали.
951	+	— Что ему нужно? Почему он не оставляет меня в покое?
952	+
953	+	Ульма наконец подняла на нее глаза. В них не было ни жалости, ни страха. Была лишь голая, безжалостная правда.
954	+	— Он не оставит. Пока ты жива. Ты — его кровь. Его наследница. Ты сбежала. Предала его род, его землю. Он хочет либо вернуть тебя, либо уничтожить. Третьего не дано.
955	+
956	+	Урсула закрыла глаза. Слова падали, как удары молота.
957	+	— Что мне делать?
958	+
959	+	— Выбрать, — безжалостно продолжила Ульма. — Бежать. Искать прибежища там, где его власть не дотянется. Или... остаться. И готовиться к fight. Бороться не с призраком, а с самой сутью его власти в тебе. Это будет больно. Это может изменить тебя до неузнаваемости. Или убить.
960	+
961	+	Урсула посмотрела на книгу. На древние, жуткие символы. На путь, который предлагала ей наставница. Путь отрицания, борьбы, насилия над самой собой.
962	+
963	+	А потом она посмотрела в окно, в сторону замка, где остался человек, смотревший на нее с такой верой и такой болью.
964	+
965	+	Она не могла бежать. И не могла принять его, этого ледяного короля в своей крови.
966	+
967	+	Значит, оставался один путь.
968	+
969	+	Она глубоко вдохнула и выпрямилась. В ее глазах, впервые за эти недели, промелькнула не растерянность, а решимость.
970	+	— Я остаюсь.
971	+
972	+	Ульма медленно кивнула, будто ожидала этого.
973	+	— Тогда с завтрашнего дня начинаем. Забудь все, чему я учила тебя раньше. Забудь про травы и целебные отвары. Теперь мы будем учиться иному. Как запирать двери. Как строить крепости. Внутри себя.
974	+
975	+	Она закрыла книгу. Разговор был окончен. Принято решение.
976	+
977	+	Урсула вышла во двор. Ночь была ясной и холодной. Над зубчатыми стенами города висела луна, бледная и одинокая.
978	+
979	+	Она чувствовала себя так же. Запертой в крепости собственного тела, под осадой древнего врага, которого никто, кроме нее, не видел.
980	+
981	+	Но она больше не была испуганной девочкой. Она была солдатом, принявшим присягу. И ее война только начиналась.
982	+
983	+	Где-то вдалеке, за морем, в чертогах из льда и кости, старый король улыбнулся. Его корольский ход был сделан. Теперь он ждал ответной игры.
984	+
985	+	Конец первой части.

02.\320\221\320\261. \320\237\320\276\321\201\320\273\320\265 \321\202\320\265\320\272\321\201\321\202\320\260 - \320\272\320\276\320\274\320\274\320\265\320\275\321\202\320\260\321\200\320\270\320\271 \320\276 \321\217\321\200\320\273\320\265.md" (файл создан)

		@@ -0,0 +1,24 @@
1	+	> правда, я не совсем поняла поворот сюжета в конце - ярл умер и теперь как призрак!? или как он собирается захватывать Урсулу? и откуда такая сила у него?
2	+
3	+	### Ярл, призрак и его сила
4	+
5	+	Вы абсолютно правы, что нужны пояснения. Здесь речь идет не о призраке в классическом смысле (как бесплотная душа), а о чем-то более глубоком и магическом в контексте этого мира.
6	+
7	+	- Что это? Это не просто "призрак". Это проклятие-отпечаток. Ярл Гринланда, изгоняя жену и дочь, не просто проклял их "на удачу". Он совершил мощный ритуал, который привязал часть его собственной воли, его духа (его "тень" или "кровь") к душе его дочери, Урсулы. Это не он сам в полном объеме, а скорее его образ, его магическая печать, его влияние.
8	+
9	+	- Как он захватывает? Его цель — не физическое захват тела, а подавление воли и подчинение. Он хочет, чтобы Урсула:
10	+
11	+	1. Добровольно приняла свою "истинную" судьбу как наследницу ярла и вернулась в Гринланд, чтобы править так, как хочет он (став его марионеткой).
12	+
13	+	2. Или чтобы его воля полностью подавила ее собственную, и он получил прямой контроль над ее телом и силой (как одержимость).
14	+
15	+	- Откуда сила? Его сила проистекает из нескольких источников:
16	+
17	+	1. Сила Рода: Как правитель сурового северного народа, он обладает врожденной магией, связанной с морем, льдом и наследием предков. Он не ведьмак, но могущественный шаман или конунг-колдун.
18	+
19	+	2. Сила Проклятия: Сам ритуал проклятия черпал силу из его ярости, его права как мужа и отца (в его понимании) и, возможно, из кровавых жертв или древних договоров его народа с духами.
20	+
21	+	3. Сила Урсулы: Вот ключевой момент! Он питается от ее силы. Чем сильнее становится Урсула как ведьма, тем сильнее становится и его влияние, потому что оно привязано к самой основе ее дара. Ее мощный всплеск энергии во время ритуала не просто "разбудил" его — он дал ему огромную порцию силы, которой он раньше не имел.
22	+
23	+
24	+	Проще говоря: Ярл не умер. Он живой и правит где-то далеко на севере. Но через проклятие он создал магический "канал" к дочери. Раньше этот канал был слаб и проявлялся лишь смутными снами. Теперь, благодаря колоссальной энергии, которую Урсула пропустила через себя, канал стал широким мостом, по которому его воля может проявляться все сильнее.

README.md(файл создан)

		@@ -0,0 +1,27 @@
1	+
2	+
3	+	1847, сентябрь Ulma_curse.md- Проклятье Ульмы
4	+
5	+	далее, ИИ продолжает. брала Deepseek.
6	+
7	+	## Первая версия:
8	+	01. анализ
9	+	2. продолжение - Ключ и печать
10	+	просто скомандовала продолжать.
11	+
12	+	## Вторая версия:
13	+	вместе с рассказом ещё приложила каноничную предысторию Урсулы и Умменур
14	+
15	+	02. заявка + анализ
16	+
17	+	02.а. Проклятье ярла. Продолжение А(один блок)
18	+
19	+	02.б. Холод в крови Продолжение с корректировкой на то, чтобы родословная Урсулы не была основным стержнем.
20	+
21	+
22	+	## Третья версия:
23	+	вместе с рассказом приложила заметки того, как он должен канонично кончится, то есть к чему он приведет в игровом каноне
24	+
25	+	03. заявка + анализ
26	+
27	+	03.а Продолжение

Новее Позже